Передуманное и прежитое

— 324 — послѣдними лицами, съ свойственной мнѣ общительностью, я была положительно въ дружбѣ. Я знала, что беззубый продавецъ билетовъ выручаетъ послѣ продажи каждаго изъ нихъ всего-на-всего 2 сантима. Я знала, что у него 11 че- ловѣкъ дѣтей малъ-мала-меныпе, и, уѣзжая, завѣщала ему цѣлый ворохъ дѣтскихъ старыхъ вещей и обуви. Я знала, что нашему веселому оборванцу съ розовыми щеками го- спода даютъ всего-на-всего 20 сантимовъ за то, что онъ бѣжитъ въ страшную даль за извозчикомъ и черезъ добрыхъ полчаса, весь запыхавшись, въ поту, съ торжествующимъ видомъ ѣдетъ на немъ. Я знала, что вечеромъ для добыва- нія куска хлѣба онъ стрѣляетъ изъ пушекъ въ Бастиліи и получаетъ за это 50 сантимовъ; и однажды, когда онъ по- чему-то не явился въ моментъ моего выхода, и я обрати- лась съ вопросомъ къ его товарищамъ, такимъ же оборван- цамъ, какъ и онъ, они заявили мнѣ, что ему выбили глазъ въ Бастиліи. Мнѣ ужасно жаль было этого беззаботнаго человѣка, но на другой день оказалось, что это была шутка со стороны его товарищей. И такъ, я ѣхала къ профессору славянскихъ литературъ Лежэ въ самомъ прекрасномъ расположеніи духа. Достиг- нувши „Pont cle Grenelle :i , я увидѣла статую свободы въ полномъ ея величіи и славѣ; она какъ будто еще выше подняла свой свѣточъ въ правой рукѣ, а книга, которую держала она лѣвой, казалась мнѣ ужасно похожей на книгу «Что читать народу». Взобравшись на высокую лѣстницу квартиры Лежэ, я позвонила въ колокольчикъ, и привѣтливый хозяинъ самъ отворилъ мнѣ двери. Онъ радушно просилъ меня въ свой кабинетъ, и я очутилась въ узкой небольшой комнатѣ со стѣнами, уставленными книгами сверху донизу. На ма- ленькомъ столикѣ въ углу стоялъ русскій самоваръ, а на письменномъ столѣ я замѣтила статуэтку русскаго мужика, плету щаго лапоть. Лежэ заботливо усадилъ меня въ кресло и началъ ясу- рить за то, что я такъ долго не приходила къ нему. Онъ говорилъ по-русски съ акцентомъ, свойственнымъ иностран- цамъ, но такъ живо, бойко и горячо, что я съ удоволь-