Передуманное и прежитое

— 325 — ствіемъ слушала его. Скажу болѣе: онъ какъ будто кокет- ничали въ своей рѣчи глубокимъ знаніемъ характера и тонкостей русскаго языка и часто употреблялъ такія выра- женія, какъ: «еще бы», «какъ нельзя болѣе кстати», «любо- дорого посмотрѣть» и т. д. Когда я замѣтила это, онъ отвѣчалъ: «Я изучалъ языкъ въ великорусскихъ губерніяхъ и провелъ тамъ около трехъ лѣтъ, а когда мы послали недавно одного изъ нашихъ сти- пендіатовъ къ вамъ на югъ для изученія русскаго языка, онъ возвратился къ намъ съ такими «го-го-го», что мы рѣ- шили не посылать туда болѣе». «Вы страшно непрактичны, — продолжалъ онъ отеческимъ тономъ. — Нельзя же требовать отъ французовъ, чтобы, не зная русскаго языка, они могли бы заинтересоваться вашей книгой и сознать ея великое значеніе. Между тѣмъ, если бы вы пожаловали ко мнѣ раньше, а еще лучше — написали бы изъ Россіи о своемъ намѣреніи представить ее на судъ европейской публики, я, конечно, могъ бы пропагандиро- вать это прекрасное дѣло посредствомъ печати и обратить на него должное вниманіе компетентныхъ лицъ. Теперь же это поздно,— поздно потому, что книга попала уже въ жюри, и подобная замѣтка можетъ имѣть характеръ рекламы, же- лающей воздѣйствовать на рѣшеніе судей. Но вотъ что могу сдѣлать я: я могу честно и открыто предложить имъ черезъ вашего русскаго комиссара сдѣлать устный докладъ о книгѣ, которую я изучалъ весьма долго и детально. Впрочемъ, пока предложеніе это будетъ проходить извѣстныя стадіи, я напишу другу моему, члену французской академіи Ме- зьеру, который, если не ошибаюсь, состоитъ членомъ жюри именно по вашему отдѣлу. Взгляните на мою библіотеку, а я буду писать». И онъ сѣлъ за письменный столъ, досталъ листъ почто- вой бумаги и началъ писать. Въ то время, какъ перо его быстро скользило по страницамъ, я разсматривала внима- тельно его обширную библіотеку. Между французскими переплетами и названіями мнѣ безпрестанно попадались на глаза книги, на которыхъ я съ радостью встрѣчала знако-