Передуманное и прежитое

докдадовъ не видала ровно ничего на выставкѣ и уѣзжаю отсюда, не осмотрѣвъ ни одного отдѣла, а у васъ достаетъ еще духа упрекать меня осмотромъ выставки! Даже къ проходящей публикѣ я была положительно несправедлива, и она подраздѣлялась у меня на двѣ строго опредѣленныя категоріи. Проходитъ юноша и разсѣянно минуетъ книгу «Что читать народу». «Дуракъ», лаконически рѣшаю я, съ презрѣніемъ глядя ему вслѣдъ. Проходитъ барышня и останавливается внима- тельно у книги. «Умница», думаю я про себя, любовно глядя на нее. — - Кто далъ вамъ право такимъ образомъ классифици- ровать людей?— сказали мнѣ однажды раздражительно одинъ мой знакомый, причемъ я горячо стала доказывать ему, что каждый порядочный человѣкъ непремѣнно долженъ интересоваться такимъ широкими, животрепещущими во- просомъ, какъ — что читать народу. Но возвратимся къ нити разсказа. То очевидное вниманіе, съ которыми жюри изучали наше дѣло, и та степень заинтересованности, которую про- являли они по отношенію къ нему, дѣлали меня совер- шенно счастливой. Но я все-такн продолжала мечтать о докладѣ Лежэ, который еще ярче долженъ былъ освѣтить для нихъ суть книги. Впрочемъ, до меня дошли слухи, что предсѣдатель VI класса Мезьеръ прочелъ жюри самыми торжественными образомъ длинное и обстоятельное письмо Лежэ, получен- ное на его имя, и что письмо это произвело благопріятное впечатлѣніе на осталышхъ членовъ. Ходили также слухи, будто виконтъ де-Вогюэ высказали устно свое мнѣніе о книгѣ передъ жюри. Все это, конечно, въ высшей степени радовало меня, и я готова была позабыть о своихъ про- шлыхъ неудачахъ. Но мнѣ напоминали о нихъ другіе. Въ особенности много злословія, и злословія весьма осно- вательнаго, приходилось слышать мнѣ о женскомъ конгрессѣ, и когда я, желая быть справедливой, говорила о томи, что рѣчь Жюля Симона произвела на меня весьма, глубокое впечатлѣніе, одинъ изъ моихъ уважаемыхъ собесѣдниковъ 330