Передуманное и прежитое

— 348 — дили ко мнѣ, чтобы разспросить и ознакомиться съ дѣ- ломъ. Но былъ человѣкъ, казавшійся мнѣ крайне недоступ- нымъ, и я никогда не рѣшалась подать ему ни брошюры, ни замѣтки. Это былъ графъ Замойскій, новый комиссаръ русскаго отдѣла, представитель Царства ІІольскаго. Гордо и даже нѣсколько надменно, какъ казалось мнѣ, проходилъ онъ мимо нашей витрины, не обращая на нее ни малѣй- шаго вниманія. Аристократъ по происхожденію, обладатель многомилліоннаго состоянія, онъ воспитывался въ Парижѣ и говорили только по-французски и по-польски. Повиди- мому, мнѣ не представлялось ни малѣйшей надобности обращать вниманіе гордаго графа на книгу,— репутація ея установилась вполнѣ прочно, и жюри, хотя неофиціально произнесло надъ нею свой приговори. Но меня все-таки мучила мысль, что нѣкто, близко стоящій у дѣла, совер шенно незнакомъ съ нашими трудомъ и даже не подозрѣ- ваетъ, быть-можетъ, о его существовании Кромѣ того, стро- гая фигура графа Замойскаго внушала къ себѣ помимо моей воли необыкновенное уваженіе, довѣріе и симпатію, и я готова была бы отдать многое, чтобы привлечь его вни- маніе къ себѣ. Передъ отъѣздомъ моимъ въ Парижъ, я отправила два тома «Что читать народу» польской писательницѣ Оржешко и получила отъ нея за границей слѣдующій отвѣтъ, напи- санный на французскомъ языкѣ: Гродно, 6/18 гюня 1889 г. «Не умѣя писать по-русски и предполагая, что вы, въ свою очередь, не знаете по-польски, я беру на себя смѣлость выразить вамъ на чужомъ для насъ обѣихъ языкѣ мою живую благодарность за великолѣпный подарокъ, который я получила отъ васъ, и за всѣ добрыя и милыя слова, ко- торый сопровождали его. «Вашъ трудъ, а также вашихъ сотрудницъ, кажется мнѣ огромньшъ, а цѣль, къ которой онъ направленъ, вызываетъ во мнѣ самыя горячія симпатіи.