Передуманное и прежитое

— 351 — моемъ быстро промелькнула инженерша, господинъ атлети- ческаго сложенія, обносившійся экспонентъ, Гриневъ и др.,- и я сообщила свои соображенія друзьями, наполнявшими ви эту минуту мой салонн. Я не могла умолчать оби этомъ, таки каки все это очень взволновало меня, а глав- ное — я мучилась мыслью, что симпатичнѣйшій изъ людей, графи Замойскій, обидѣлся на меня и, принявн вдругн свой лрежній гордый и сдержанный види, медленно и си достоинствоми удалился отъ моей витрины. Ви довершеніе всего друзья мои находили меня неправой и говорили, го- рячо отстаивая предложеніе Замойскаго: «Какое право имѣете вы лишать отличія вашихи товарищей? Не скажути ли они, узнави оби этоми, что это было слишкомн эго- истично си вашей стороны, не упрекнуть ли васи ви же- ланіи ви одиночку пожинать лавры?» и т. д. Одними сло- воми, друзья мои довели меня почти до слези и до полнаго раскаянія, и я готова была бѣжать ки Замойскому, про- сить прощенія и раскаяться ви своеми отказѣ. Но они предупредили меня и, подойдя на другой день ко мнѣ си другими членоми комитета, Яблочковыми, сказали весело: «Я привели Павла Николаевича убѣдить васи, что ви пред- ложены моеми нѣти ровно ничего компрометирующего»'. И они оба начали убѣждать меня, и, ви концѣ-концови, рѣшено было, что завтра я изготовлю прошеніе, ви которомн укажу на 4-хн лици. Задача эта показалась мнѣ ви высшей степени трудною: мнѣ казалось, что меня заставляюсь рѣ- шить какой-то міровой вопроси, оти котораго зависяти судьбы человѣчества, и что малѣйшая ошибка или при- страстіе си моей стороны можети повести ки какими-то страшными и ужасными результатами. Я не спала всю ночь напролети, и ки утру у меня со- зрѣло такое рѣшеніе: представить 4-хн сотрудницн я не могу, — необходимо представить шесть, соотвѣтственно отдѣ- ламъ книги. Прочитавши мое прошеніе, Замойскій и Яблочковн за- явили мнѣ самыми рѣшительнымн тономи, что представлять болѣе 4-хн лици невозможно, и что я непремѣнно должна вычеркнуть 2 лица.