Передуманное и прежитое

любовыо къ человѣчеству и состраданіемъ ко всѣмъ уни- женнымъ и оскорбленнымъ, если бы въ области Фарфоров- скаго попечительства, на фабрикахъ и заводахъ, близкихъ Варгу нину, не произошли стачки рабочихъ. Въ движеніи этокъ оказалось немало взрослыхъ учениковъ-воскресни- ковъ. Меньше всего въ этомъ можно было обвинить Н. А. Варгунина. Фанатически преданный дѣлу народнаго образо- ванія, онъ до комизма былъ пугливъ и остороженъ. Помню, какъ-то давно, лѣтъ 6—7 тому назадъ, такой характерный случай. Подъ вліяніемъ покойнаго Жана Масе я мечтала осуществить въ Россіи международную лигу образованія и силилась пропагандировать это дѣло среди хорошихъ людей. По пріѣздѣ въ Пбтербургъ я послала записку Варгунину, въ которой приглашала его записаться въ члены будущей лиги. Не прошло и получаса, какъ Н. А., блѣдный и встре- воженный, вошелъ въ мой салонъ. Мы были одни, и онъ могъ говорить совершенно свободно. «Христина Даниловна, что вы затѣяли?! — говорили онъ взволнованно, крѣпко сжимая мнѣ руку. — Вѣдь мы съ вами единомышленники; намъ важно, чтобы такъ или иначе насъ не оторвали отъ школьнаго дѣла, отъ просвѣщенія массъ. Къ чему же эта лига, столь прекрасная въ идеѣ и столь невозможная въ Россіи при нашей подозрительной администраціи? Ради Бога, оставьте это! Вотъ вамъ 100 руб.; отправьте ихъ Жану Масе, какъ лепту съ моей стороны на доброе дѣло, но, Христа ради, не записывайте меня въ члены!» Помню, какъ сейчасъ, эту радуяшую бумажку, оставленную на моемъ столѣ Варгунинымъ, и то горькое чувство, которое наполняло всю меня по уходѣ этого истаго россіянина. Страхъ его казался мнѣ тогда преувеличенными и даже комичнымъ: теперь же онъ получили въ моихъ глазахъ самую трагическую окраску. Кромѣ стачекъ рабочихъ, испугавшихъ правительство, въ заграничныхъ органахъ была напечатана восторженная статья, посвященная Н. А. Варгунину, какъ выдающемуся общественному дѣятелю. И вотъ однажды, въ глубокую полночь, жандармы неожиданно ворвались подъ мирную кровлю Варгунина. Передуманное и перелситое. * 27