Передуманное и прежитое

дома — проситеее быть попечительницей школы и оказать вамъ содѣйствіе у попечителя! г Вду къ В. Къ счастью, она весьма симпатично тнеслась къ моей просьбѣ и охотно вызвалась ходатайствовать. При- чемъ, впрочемъ, попросила меня тутъ же написать ей спи- сокъ участвующихъ лицъ. Взявшись за перо и изображая дрожащей отъ волненія рукой званія и фамиліи нашихъ честныхъ труженицъ, я думала: «Боже мой! почему передъ каждой изъ васъ я не могу поставить какого-нибудь титула и оградить отъ участи быть вычеркнутой изъ списка». На другой день В. передала мнѣ, что попечитель согла- сенъ и съ удовольствіемъ даетъ право на помѣщеніе. Мы поѣхали съ Е. И. сообщить объ этомъ смотрителю. — Какъ бы не такъ,— сказалъ онъ, — такъ вотъ я ему и повѣрю, онъ вамъ тамъ, барынямъ, говоритъ одно, а меня турнетъ послѣ съ мѣста. Привезите-ка мнЬ письменное удо- стовѣреніе!.. г Вду опять къ В. Пдетъ она опять къ попечителю и привозитъ письменное удостовѣреніе. Это письменное удо- стовѣреніе хранится у меня до сихъ поръ при дѣлахъ школы. Везу я его смотрителю, убаюкивая себя сладостной мыслью, что, наконецъ, мои страданія кончены. Смотритель взялъ бумагу, поглядѣлъ на нее пристально, сказалъ: — Да! Это его рука!— и возвращая мнѣ добавилъ: — Вы желаете сдѣлать открытіе школы въ воскресенье, между тѣмъ, мнѣ говорили, что вы не имѣете диплома! — Какъ диплома!? — сказала я, чуть держась на ногахъ. Я думала, что необходимо только выхлопотать разрѣшеніе... Помилуйте, я восемь лѣтъ занималась обученіемъ дѣтей!.. — Это ничего не значить, — отвѣчалъ смотритель, — не- обходимо держать экзаменъ! — Какой? у кого? изъ чего? — При училищномъ совѣтѣ: изъ русскаго языка, ариѳ- метики и Закона Божія! По случаю моего экзамена открытіе школы отложилось еще на мѣсяцъ.