Передуманное и прежитое

ленькому домику въ глубинѣ двора. Домикъ этотъ былъ знакомъ мнѣ десятки лѣтъ: въ немъ на моихъ глазахъ и за мою память одно поколѣніе смѣнилось другимъ, старики сошли въ могилу, а маленькій ребенокъ-дѣвочка, у которой я была на крестинахъ, превратился въ умную, добрую, честную дѣвушку, вносящую благо въ жизнь. Но хороши были и старики въ свое время! Я помнила ихъ, этихъ братьевъ ІДвѣтковыхъ, еще молодыми людьми въ Кур- скѣ, въ провинціи, въ захолустьѣ. Появленіе ихъ на гори- зонтѣ провинціальнаго общества произвело цѣлую сенсацію. О нихъ говорили, ихъ приглашали, ими дорожили, какъ чѣмъ-то новымъ, цѣннымъ, желательнымъ и, дѣйствительно, они внесли за собой въ это сонное общество струю новой жизни, новыхъ идей и стремленій. Я и сама тогда была почти ребенокъ и не могла отнестись къ нимъ съ подоба- ющимъ аиализомъ, но впечатлѣніе чего-то свѣтлаго, пре- краснаго, благороднаго оставило глубокій слѣдъ въ душѣ и превратилось въ сознательное чувство уваженія при позднѣйшей встрѣчѣ съ ними на жизненномъ пути. Тогда же я потеряла ихъ изъ виду, вышла замужъ и уѣхала въ Харьковъ. Во время моихъ мытарствъ по поводу открытія воскресной школы мнѣ указали на правителя канцеляріи губернатора, какъ на добраго генія, способнаго реализиро- вать мою мечту. Этимъ добрымъ геніемъ оказался М. II. Цвѣтковъ. Въ груди правителя канцеляріи, чиновника, би- лось попрежнему горячее сердце отзывчиваго на добро человѣка, и школа была открыта, несмотря на препятствія со стороны поборниковъ народнаго просвѣщенія. Е. И. Цвѣт- кова стала хранительницей ея отъ всѣхъ жизненныхъ бурь и невзгодъ и долго стояла настражѣ этого честнаго учре- ждения. Вотъ тогда-то именно и родилась маленькая дѣ- вочка Саша, къ которой я входила въ эту минуту въ тѣсненькую и темненькую переднюю знакомаго домика. За- то въ сосѣдней комнатѣ какъ показалось мнѣ свѣтло и тепло! л Дииный столъ былъ накрытъ чистой, какъ серебро, скатертью, множество чашекъ стояло симметрично рядами на огромномъ подносѣ, груды хлѣба возвышались надъ всѣмъ остальнымъ, и мѣдный самоваръ блестѣлъ и сіялъ,