Передуманное и прежитое

— 41 — на ту страстную охоту, съ которою Митя принимается за ученье, съ кккимъ интересомъ спрашиваетъ онъ каждый день: «не середа ли нынче, или суббота?» (дни, въ которые я за- нимаюсь съ нимъ). Вчера онъ говорить мнѣ: «Мама! когда я буду именинникъ, не дари мнѣ игрушекъ, а лучше учи меня цѣлый день!» Этого не скажетъ заброшенный ребе- нокъ забросившей его матери!.. Когда я плачу, я должна прятаться, потому что моя трехлѣтняя Галя плачетъ со мною. Когда у меня сильно болѣло сердце, Митю ничѣмъ не могли успокоить съ вечера — онъ горько плакалъ и го- ворилъ: «Я вижу маму въ гробу... Она умретъ... Мнѣ жаль ее»... Галя, какъ святыню, сохраняетъ мои письма къ ней изъ Петербурга... А если я чувствую потребность удѣлить нѣсколько ча- совъ въ недѣлю чужимъ дѣтямъ, незнающимъ родитель- ской ласки, если я люблю, если я учу этихъ дѣтей, — не- ужели это преступленіе?! Неужели когда-нибудь мои дѣти поставятъ мнѣ это въ упрекъ?! Нѣтъ! Никогда!.. При мысли о смерти и о дѣтяхъ мнѣ становится необык- новенно отрадно отъ сознанія, что я завѣщаю имъ хорошую память о себѣ, что опоэтизированный временемъ образъ мой явится передъ ними свѣтлымъ образомъ матери — не эго- истки, — матери, въ сердцѣ которой нашелся уголокъ для любви къ бѣднымъ, заброшеннымъ дѣтямъ. Я вѣрю даже, что это воспоминаніе разовьетъ въ нихъ симпатію къ той же дѣятельности, и такимъ образомъ, стремленія мои не умрутъ съ моимъ тѣломъ. Нѣтъ, Саша, не вѣрьте, что я не люблю дѣтей!.. Поду- майте, похоже ли это на меня, увлекающуюся, нервную и любящую?! Пунюпъ 4. Поклоненіе авторитетамъ. Это пунктъ, въ которомъ я всегда сама обвиняю себя... Но такъ ли это?! Происходить ли это отъ тупой вѣры въ громкія имена, отъ ограниченности взглядовъ, отъ неспо- собности къ анализу и т. д.?! Нѣтъ! это все тотъ же про- дуктъ увлекающихся натуръ (къ числу которыхъ, къ не- счастно, принадлежу и я), это все та же пища горячихъ темперам ентовъ... Они не могутъ не увлекаться, не покло-