Передуманное и прежитое

• всѣмъ этимъ несчастнымъ, искалѣченнымъ, раненымъ. Идетъ на помощь имъ. Опять уговоры, слезы, мольбы... но нѣтъ! Это томленіе, эта жажда подвига сильнѣе страсти къ жениху, сильнѣе всего на свѣтѣ. . — • Не выдержите! — говорятъ ей. — Вы изнѣжены, вы нервны! «Выдержу!» думаетъ она, чувствуя въ душѣ своей такъ много огня, такъ много нравственной силы, какъ никто изъ этихъ равнодушныхъ, тугонервныхъ людей. И вотъ она работаетъ, — работаетъ съ жаромъ, съ увлече- ніемъ, какъ никто. ІІримѣръ ея увлекаетъ и заражаетъ дру- гихъ, и только опытный взглядъ въ силахъ замѣтить ка- кую-то ненатуральную лихорадочность во всѣхъ ея дѣй- ствіяхъ. Она не въ силахъ относиться индиферентно къ окружающимъ явленіямъ — она трепещетъ за исходъ ка- ждой операціи, она плачетъ, видя слезы, она страдаетъ чужими страданіями. Зато и любятъ же ее всѣ эти «тру- ждающіеся и обремененные», зато и умѣетъ же она утѣ- шріть и успокоить ихъ! Однажды ночью больной чувствуетъ, что исходитъ кровью. Зоветъ. Никто не слышитъ — всѣ крѣпко заснули. Днемъ было много, очень много дѣла, всѣ утомились и спятъ безпробудно. Больной начинаетъ кричать неистово — и боль, и страхъ, и злоба — все слышится въ этомъ крикѣ. Наконецъ, всѣ просыпаются, всѣ вскакиваютъ, всѣ бѣгутъ и видятъ что же: больной мечется и кричитъ на своей койкѣ, но еще болѣе пронзительный и раздирающій душу крикъ слышенъ въ комнатѣ сестры милосердія. Входятъ и видятъ страшный припадокъ истерики — нервы слишкомъ были натянуты и ждали только случая. Къ утру ее отвезли домой, а черезъ недѣлю я опять уже видѣла ее бодрою и энергичною на той же работѣ, только въ движеніяхъ было замѣтно еще болѣе нервности, а взглядъ горѣлъ еще лихо- радочнѣе! 29 октября 1877 г. Вчера я была дежурною въ торжественномъ залѣ и на- писала письмо къ брату того раненаго Коваленки, къ кото-