Передуманное и прежитое

— 58 — почти голаго — рубашку мою все рвали на перевязываніе ранъ, а имѣлъ на себѣ одежды одинъ мундиръ, остальное осталось все, гдѣ поранили — какъ шинель, какъ сапоги... Полтора мѣсяца не могъ владѣть ногою — - лежалъ недвижно на койкѣ. Отъ брата нашего Михайлы, что былъ со мною въ одномъ полку, съ тѣхъ поръ, какъ меня поранили, ни- какихъ слуховъ не имѣю. Пропишите мнѣ о хозяйствен- номъ положеніи все подробно — получаетъ ли жена на себя и дѣтей отъ казны, что слѣдуетъ, а тоже о братѣ - опол- чений, потребовали его или нѣтъ». Отрывокъ изъ отвіьтнаго письдоа. «Посылаемъ тебѣ гостннецъ 1 рубль серебромъ, на боль- шее не гнѣвайся, потому что денегъ негдѣ взять. На хлѣбъ у насъ неурожай, нечѣмъ обсѣменить поля. Жена твоя отъ казны ничего не получаетъ ни на себя, ни на дѣтей, а если возможно, то похлопочи самъ. Просимъ увѣдомить о полу- ченіи денегъ. Брата-ополченца угнали». 23 ноября 1877 г. Нѣсколько дней назадъ была я въ больницѣ, и мнѣ ска- зали, что названный братъ Коваленки выхлопотали, чтобы его перевезли въ больницу въ Таганрогъ, такъ какъ тамъ находится жена больного и онъ, нареченный братъ. Сегодня мнѣ подали письмо изъ Таганрога. Распечаты- ваю — солдатскія каракули. Читаю подпись — Филиппъ Ко- валенко. Да это онъ — нашъ больной, онъ грамотный и вѣчно, бывало, или читаетъ что-нибудь, или царапаетъ. Въ послѣдніе дни я даже совѣтовала ему уменьшить азартъ къ занятіямъ, глядя на его покрытое красными пятнами лицо. Вѣроятно, раненіе въ голову и безъ того вызываетъ приливы крови. Вотъ его письмо: «Милостивая государыня! «Увѣдомляю я васъ, что меня удостоили Господь натомъ мѣстѣ быть, на которомъ я утромъ и вечеромъ Богу мо- лился, чтобы Онъ произвелъ меня быть на немъ, и на