Рассказы по русской истории. Вып. 1

— 112 — ни силились, не могли своротить камня, а старичище под- нялъ его на плечо, и только сказалъ: «Разсьшься» — вмигъ выскочилъ изъ камня Потокъ Ивановичъ. Первымъ его сло- вомъ было: «Гдѣ моя богатырская молодая жена?» Тутъ ста- ричище исчезъ, примолвивъ: «Молитесь Миколѣ Можайскому,* а Михайло снова пошелъ къ Вахрамею. Настасья, Лебедь Бѣ- лая, снова его приласкала, опоила зельемъ, и приковала къ стѣнѣ гвоздями. Но надев красавцемъ богатыремъ сжалилась дочь Вахрамея: добыла изъ погреба его латы и мечь, а са- мого нарядила въ женское платье и вывела изъ города. Ду- шечка Михайло Потокъ Ивановичъ убилъ и Вахрамея и лихую Настасью, а Марью Вахрамеевну взялъ за себя, и сталъ ца- ремъ въ томъ царствѣ. Здізсь уже примѣшаны къ языческимъ понятіямъ христіаискія: чудный калика-старичище своею си- лою выше обыкновенныхъ богатырей, опъ говорить и о мо- литвѣ; по въ то же время опъ чародѣй, знающій заклятье, которымъ можно уничтожить чары Настасьи. Такъ народъ все не оставлялъ своихъ старыхъ, языческихъ повѣрій: только изъ какого нибудь языческаго вѣщуна онъ дѣлалъ полу-христіан- скаго богатыря — калику. Добрыня Никитича. Изъ богатырей кіевскихъ, наи- болѣе приближенныхъ къ Владиміру, особенно извѣстенъ До- брыня Никитичъ. Въ лѣтописяхъ говорится о немъ, какъ о дядѣ Владиміра 1-го, который поставилъ кумира въ Новгородѣ, надъ рѣкою Волховомъ. Но въ пѣсняхъ Добрыня является мо- лодымъ удальцемъ, племянникомъ и вѣрнымъ слугою князя Владиміра. Все-таки первоначальный разсказъ о немъ еще принадлежитъ къ темнымъ временамъ языческихъ волхвованій. Добрыня борется съ "Змѣемъ Горынычемъ. Змѣя, какъ силь- ное и злое животное, всегда пугало людей: у Индѣйцевъ ей покланялись, какъ божеству ; у миогихъ народовъ воображали, что великаны и карлики обращаются въ змѣй и сторожатъ золото въ горахъ, или держатъ въ плѣну дѣвицъ. Добрыня былъ еще очень молодъ, какъ ему захотѣлось поискать су- противника; онъ говорилъ матушкѣ: «Не прошу ни золота,