Рассказы из русской истории. Вып. 2

— 145 — долженіе жестокостей, соверпіенныхъ отцомъ его и дѣдомъ, и въ заключеніе восклицаетъ: «Царь, прежде такъ много нами любимый! не хотѣлъ бы я разсказывать и о малой ча- сти твоей злобы, но распалился я ревностью любви къ муче- никамъ, неповинно побитымъ тобою, къ нагаимъ братьямъ. Не разъ я слышалъ отъ тебя (да ты исполпялъ и на дѣлѣ, что говорилъ): «Я, говорилъ ты, одѣну драгоцѣннымъ барха- томъ гробы тѣхъ, которыхъ невинно казнилъ отецъ и дѣдъ мой»! А безчисленныхъ мучениковъ, избитыхъ тобою и твои- ми кромѣгпниками ___ скажи, кто будете украшать ихъ гробы и позлащать раки»? Курбскій, въ своей тоскѣ по родпнѣ, конечно, съ горячимъ сердцемъ слѣдилъ за всѣмъ, что про- исходило на Руси; но до него доходили только печальные слухи объ ужасной смерти того или другаго изъ друзей его. Ему осталось одно утѣшеніе: сохранить и возвеличить ихъ память въ потомствѣ, и онъ, описывая ихъ гибель, восхва- ляетъ въ каждомъ: то славный, знаменитый родъ, то разумъ, просвѣщенный заграничного наукою, то мужество, то благо- честье. Такъ, разсказавъ о смерти Воротынскаго, онъ воскли- цаетъ: «О мужъ, самый лучшій и крѣпкій, многаго разума исполненный! велика и преславна твоя блаженная память! Если еще не довольно прославленъ ты въ этой варварской землѣ, въ нашемъ неблагодарномъ отечествѣ, то здѣсь и вездѣ въ чужихъ странахъ тебя лучше знаютъ, — знаютъ не только въ христіанскихъ предѣлахъ, но и у Турокъ .... и что' гово- рить мпѣ о твоей славѣ на землѣ? на небесахъ, у ангель- скаго царя, предстоишь ты, какъ истинный мученикъ и по- бѣдоносецъ! . . . .» Въ заключеніе своей исторіи, Курбскій объ- ясняете, почему называете онъ мучениками людей, постра- давшихъ отъ Іоанна; онъ доказываете, что Іоаннъ былъ ужа- снѣе древнихъ, явныхъ мучителей, которые заставляли покло- няться идоламъ: безъ нужды, безъ вины казнилъ Грозный, и казни совершались не во время какихъ нибудь язычесішхъ праздниковъ, какъ жертва богамъ, а на разгульныхъ пирахъ, во всякую минуту гнѣва. Въ этомъ однажды обличилъ его ю ■