Рассказы из русской истории. Вып. 2

■ — 185 — таешься: этимъ кусомъ ты подавишься; не переводи • роды царскіе». Палачъ отвѣчаетъ: «Наше дѣло повелѣшгое; али самому мнѣ быть сказнену? Чѣмъ же окровавить саблю ос- трую? съ чѣмъ придти передъ царскія очи»? Никита Рома- новичъ даетъ ему совѣтъ казнить своего любимаго конюха. Призадумался Малюта: «Царскій сыпь не простой мужикъ; чѣмъ нибудь, можетъ, и пожалуетъ». Много онъ не выспра- шивалъ,. срубилъ голову конюху и понесь ее вмѣстѣ съ окро- вавленной саблей передъ царскія очи. Иванъ Васильевичъ, какъ увидѣлъ голову, тутъ и упадъ, гдѣ стоялъ: рѣзвы ноги его подломилися, очи ясныя помутилися. Три дня не ѣстъ онъ, не пьетъ: одѣлся въ платье опальное, велитъ всему на- роду поститься. Онъ приказываетъ бояръ въ медвѣжны вши- вать, да по Москвѣ рѣкѣ пускать, а поповъ въ кули заши- вать да въ рѣку бросать за то, что не заступились за ца- ревича. А Никита Романовичъ увезъ Ѳедора въ свое сею боярское, и пиръ пошелъ у него на радостяхъ: въ трубы трубятъ по ратному. Дошла до царя вѣсть, что у боярина пиръ на веселѣ, посылаетъ къ нему посла грознаго, и не- честно ведутъ Никиту къ Ивану Васильевичу. Не дошедши, Никита кланяется о правую руку до сырой земли и говорите: «Здравствуй, грозный царь, Иванъ Васильевичъ, со своими родиыми дѣтушками, съ Иваномъ и Ѳедоромъ Ивановичемъ»! Царь взглянулъ на него мутнымъ окомъ; держалъ онъ въ правой рукѣ свой царскій костыль, а въ лѣвой царское жезло, и ткнулъ имъ Никиту въ правую ногу; пришилъ его къ сы- рой землѣ, а самъ приговариваетъ: «Велю я Никиту въ котлѣ сварить, либо на колъ посадить; у меня кручина несносная, а у тебя боярина пиръ на веселѣ. Чему ты обрадовался? али городъ какой взялъ, али корысть получилъ?» Никита отвѣчаетъ не съ упадкою: «Не вели меня казнить, прикажи говорить: для того у меня веселый пиръ, что потѣшаютъ менынаго царевича, Ѳедора Ивановича». Тутъ царь больше, не: спрашивалъ, схватилъ Никиту за руку и пошелъ съ нимъ въ палаты боярскія, а въ палатахъ сидѣлъ царевичъ въ боль-