Сочинения императрицы Екатерины II

13 идеалъ воспитанія будущаго правителя. Извѣстно, что одно изъ дѣйствующихъ лицъ первой сказки, Фелица, аллегорически изо- бражающая счастье, дало поводъ Державину написать оду, изо- бражающую Екатерину подъ именемъ Фелицы, и это обстоятель- ство послужило поводомъ къ новой эпохѣ журнальной деятель- ности Екатерины. Княгиня Дашкова, только что сдѣланная ди- ректоромъ Академіи Иаукъ, начала тогда, при соизволеніи импе- ратрицы, изданіе на счетъ академическихъ сумиъ литературнаго журнала «Собесѣдникъ любителей россійскаго слова», во главѣ котораго и поставлена ода «Фелицѣ». Императрица съ первой же книжки приняла въ немъ дѣятельное участіе, помѣстивъ въ ней приведенное нами выше «предпсловіе» къ «Запискамъ каса- тельно россійской исторіи», которыя затѣмъ и печатались во всѣхъ книжкахъ журнала. Со второй кни жк и стали появляться въ «Собесѣдникѣ» «Были и небылицы». Въ своей классической біографіи Державина, академикъ Гротъ предполагаетъ, что «Были и небылицы» Екатерина началаподъ вліяніемъ именно «Фелицы» Державина; даже заглавіе ихъ какъ будто навѣяно стихомъ оды: «И быль и небыль говорить». Онѣ представ ляютъ собою, по опре- дѣленію Грота, безсвязныя, но остроумный рѣчи о всякой всячинѣ, обо всемъ, что взбредетъ наумъ мыслящему наблюдательному че- ловѣку; и, кажется, образцомъ императрицѣ въ зтомъ случаѣ, бо- лѣе всякаго другого автора, служилъ Стернъ. Преслѣдуя сатириче- гкія цѣли, она направила свои удары прежде всего, естественно, на свой придворный кругъ, и въ первыхъ статьяхъ «Былей и не- былицъ» «встрѣчается болѣе портретовъ, несомнѣнно списаниыхъ съ живыхъ лицъ» (Пекарскій). Отдаленность той эпохи екрываетъ отъ насъ истинный смыслъ многихънамековъ и обличеній импера- трицы; извѣстно, однако, съ точностью, что въ общихъ характери- стпкахъ ея подъ именемъ «перѣшительнаго» современники узнали оберъ-камергера И. И. Шувалова; подъ именемъ «самолюбиваго» изображался Чоглоковъ, муясъ оберъ-гофмейстерины при дворѣ великой княгини; въ масонѣ, ѣздившемъ въ Швецію, узнаютъ князя Куракина; является тутъ и шутникъ Нарышкииъ. Нашлись и такіе, какъ генералъ-прокуроръ сената князь Вяземскій, ко- торыхъ императрица и не думала имѣть въ виду, по которые принимали все на свой счетъ. Это было уже непріятно импе- ратрицѣ, и въ третьей книжкѣ «Собесѣдника» она пишешь себѣ письмо отъ Угадаева и 'сама же отвѣчаетъ на него, что «люди тутъ безъ имени, а описывается умоположеніе человѣческое, до Карпа и Сидора тутъ дѣлащѣтъ». Между тѣмъ обстоятельства стали складываться для императрицы въ томълее родѣ, какъ и во «Всякой всячинѣ»; но только теперь непріятныя для нея статьи печата-