Сочинения императрицы Екатерины II

14 лись въ самомъ же «Собесѣдникѣ», такъ какъ императрица не желала, несмотря пи на что, стѣснять писавшихъ. Уже во второй книжкѣ журнала появились замѣчанія на неправильность языка въ «Собссѣдникѣ», подписанныяименемъ Любослова — лич- ность которого остается неизвѣстною (Гротъ называетъ Моро- зова, Румовскаго и Лепехина, отдавая большую вѣроятность пер- вому, служившему у пршштія прошеній, при Храповицкомъ), и въ этихъ замѣчаніяхъ задѣвается Екатерина по поводу словъ «еди- накій», вмѣсто «одинакій», и «выполнить», вмѣсто «исполнить». Въ третьей книжкѣ напечатаны«вопросы», присланные въ ре- дакцію журнала, очень не понравившіеся императрицѣ, особенно вопросъ 14-й: «отчего въ прежнія времена шуты, шпыни, бала- гуры чиновъ не нмѣли, а нынче имѣютъ и весьма болыніе?» — она увидѣла въ немъ намекъ на оберъ-шталмейстера Л. А. Нарыш- кина, очень пеглѵпаго, остроумнаго, веселаго собесѣдника въ блпз- комъ кружкѣ императрицы, забавлявшаго императрицу разными продѣлками и шутками. Наконецъ, въ той лее 3-й книжкѣ по- явилось «Письмо къ г. Сочинителю Записокъ о Россійской исто- ріи», присланное Сергѣемъ Петровпчемъ Румянцевыми, незадолго передъ тѣмъ пріѣхавшимъ изъ-за границы. Въ сущности письмо это было льстивое, которыми авторъ желалъ войти въ переписку съ императрицей, но не грубо льстивое, въ которомъ лесть при- крыта была виѣшнею критикою. «Вы, мнѣ кажется, не весьма удачными образомъ въ свое сочипепіе вступили... Неулсто вы вздумали нами болѣе сказать въ тетрадкахъ своихъ, несть-лимы въ лѣтописцахъ начитаться можёмъ... Первая тетрадка ваша по крайней мѣрѣ не подаетъ нами сей наделсды. Какое ваше, на- примѣръ, о происхожденіи Россіянъ сухое и маловаясное объясне- ніе!» и т. д. Такова впѣшность письма, въ которой авторъ тщился скрыть похвалы простотѣ, правдѣ и ясности изложенія Екатерины въ противопололшость другими, и между прочими учившему его про- фессору въ Лейденѣ, который даже о первомъ вѣкѣ послѣ потопа имѣлъ «весьма точпыя свѣдѣнія». Императрица допустила письмо напечатать, но была ими очень недовольна, справедливо предполагая, что публика не замѣтитъ ироніи автора, а пойметъ его нападенія буквально, какъ именно обличеиіе недостатковъ «За- писокъ» ея. Всѣ эти обстоятельства дали «Былями и небылицами» и вообще писаніямъ ея особое паправленіе; ей приходилось защищаться; и устами «дѣдушки» или иначеона не осталасьвъ долгу. Любослову, выслушавшему возраліенія отъ другихъ задѣтыхъ ими, со сто- роны императрицы замѣчено просто, что «грамматическія» критики скучны, что ея «грѣшные падеяш никому не мѣшаютъ», что,