Сочинения императрицы Екатерины II

391 свой ставюгь онъ очень высоко , отчего часто былъ недоволенъ, думая, что не все ему должное почтеніе воздается; выдумывалъ басни, и потомъ, съ важнымъ впдомъ и будто по отличной довѣрен- иости, ихъ разсказывалъ за слышанную имъ быль. Самыя бездѣлиды вывѣдывать желалъ такъ охотно, что наконецъ не только остерегъ всѣхъ противъ себя, но пронырливость и мелкости, кои въ его нравѣ такъ видимы были, содѣлывали его не только непріятнымъ, но и возбуждали противъ его отвращеніе. Къ «Былямъ и Небылицамъ» примѣчанія не маловажныя. Я того мнѣнія, что воздушный лроисшествія болѣе надъ нами дѣй- ствуютъ, нежели обыкновенно дуыаютъ. Напримѣръ. Когда я грущу безъ дѣла, или слишкомъ печаленъ, не имѣя на то причины, тогда вѣрно знаю, что будетъ перемѣнная погода. Когда любовница моя бранить меня безъ основательной причины или ревнуетъ попустому, то я безошибочно знаю, что назавтра не- настье будетъ. Когда жена разворчится и брюзжитъ, то навѣрное ожидать можно бурной погоды. Во время жъ сильнаго вѣтра отлично во мнѣ дѣйствуетъ вооб- раженіе. Продолженье (1-е) «Былей и Небылицъ». Изъ града Святаго Петра, іюня 30 дня 1783 года. Отъ самаго дня изданія «Собесѣдшіка», примѣчена повсюду великая переімѣна и поправленіе во нравахъ; да какъ тому и быть иначе? При- бавилось въ рукахъ покупающихъ рубли на полтора шутки, проповѣди, нравоученія. Будучи занять сею мыслію, вставь на сихъ дняхъ рано, пошелъ я прохаживаться по улицамъ; вѣтрено было, несло по городу пыль, щепки, известь, перья, мочалки и, между прочимъ, упала къ но- гамъ, обернясь нѣсколько разъ около башмаковъ моихъ, печатная бумаж- ка. Я великій охотникъ читать, и обыкновенно не пропускаю ни единой вывѣски, ни прибитаго листа къ дому о наймѣ или продажѣ, ни ма- стеровито щита, чтобы не прочесть оныхъ; давно бы я всѣ наизусть сказать могъ, буде бы не перемѣняли ежедневно своего пребыванія. Наклонясь, я поднялъ для прочтенія печатную бумажку, которую вѣ- теръ повергнулъ къ стопамъ моимъ. При первомъ взглядѣ не вѣрилъ я глазамъ своимъ, когда увидѣлъ, что та бумажка не что иное было, какъ папиліотъ, сдѣланный изъ листа «Собесѣдника»; съ ужасомъ чи- тать я точпыц слова «Были и Небылицы»; прочее передрано и при- пекальными щипцами сожжено было! Я остолбенѣлъ на улицѣ и, стоя, впалъ въ размышленіе, какъ бы то случиться могло? Въ самое то время мимо меня прошелъ разнощикъ съ лоткомъ апельсиновъ и су- шеныхъ французскихъ лакомствъ; взглянувъ на оныя, усмотрѣлъ я паки обертки печатный. Любопытство принудило мепя, подошедъ къ разнощику, притвориться, будто бы покупать хочу; разглядя поближе, нолучшгь я полное свѣдѣніе обширнаго употребленія той драгоцѣнной книги, которая издается для исправленія нравовъ, очищенія языка и пользы общества: что не только апельсины и сушеные фрукты были листами оной обвернуты, но оные служили имъ еще сверхъ моха, листа въ три толщины, постилкою. Не утерпя, спросилъ я, от- куда взялись сіи листы, и разнощикъ, улыбаясь, сказалъ, что нашелъ