Сочинения императрицы Екатерины II

394 комый, большими, среднимъ, меныяимъ, толстымъ, тонкими, имущими, неимущими, счастливыми, несчатливымъ, однимъ словомъ, тотъ, безъ кого никто не живетъ. Кто же таковъ? — Маіоръ. — Какъ его зовутъ. Прозваніе его С : М : Л : Б : Е. NB. Для закрытія выпущены буквы: одинъ А, одинъ О, одно іи и одно І. Тотъ, коыу сей болѣе знакомь, безъ труда и скоро узнаетъ. Продолженіе, ыожетъ быть, впредь будетъ. Перушко, забава моя! позабавь меня чѣмъ ни на есть сегодня, не смотри на то, что другъ мой И. И. И., который болѣе плачетъ, не- жели смѣется, мнѣ недавно говорилъ, будто не должно издавать въ печать, кромѣ достойнаго изданія; отчего, правду сказать, ты былъ нѣсколько дней отторгнуть отъ бумаги, подобно какъ дитя, отнятое отъ кормилицы; но сіе воздержаніе никому добра не принесло, ни другу моему И. И. И., который попрежнему плачетъ и грустить о «Быляхъ и ЬІебылицахъ», ни перу моему, которое отъ того разсохлось, ни мнѣ, ибо между тѣмъ отъ стекающихся мыслей, кои повадились свободно выходить, удушье мнѣ было-сдѣлалось. Во время сеи болъзни посѣтилъ меня пріятель мой А. А. А.; сей много меня ^тьшилъ, твердя передо мной лишь: «пиши да пошли», чрезъ что онъ развязалъ узелъ, которымъ И. И. И. опуталъ-было мое перо. Совершенную жъ сво- боду отъ припадка своего я получплъ посредствомъ одной боярыни, которой я за то много обязанъ. Она на сихъ дняхъ изволила у меня спросить, съ убѣдителыюю улыбкою, и ей одной свойственнымъ ум- нымъ и быстрымъ взглядомъ: какой ради причины, говоря я самъ съ собою, себя называю: «мой свѣтъ»? Ободренъ будучи симъ вопросомъ, не смотря на И. И. И. (который очутиться возможетъ^ посреди іѵг Т К такъ, какъ А А А, съ своимъ веселымъ свойственникомъ X X X), начну удовлетворять любопытныхъ и нелюбопытныхъ. Но всякій разъ, что я самъ у себя требую отчета въ томъ или семь, я примѣтилъ, что дѣло идетъ весьма туго, и что истина скорѣе въ яс- ность приводится околичностями, нежели прямымъ трактомъ... ыи строки написаны были мною съ недѣлю назадъ; тогда я въ духъ былъ обнародовать, чего ради самъ себя называю: «мои свѣтъ», но между тѣмъ приключились нѣкоторыя замѣшательства, кои не допу- стили желаемаго окончить. Въ недѣлю столь много мыслей чрезъ голову проходить (какъ то всякому извѣстно), сколь каплей водяныхъ мимо невскихъ береговъ протекаетъ; се же и буря была на то время. Воистину, воистину не моту связать оторванныхъ концовъ того глу- бокомысленнаго испытанія. Но между тѣмъ видѣлся я съ дѣдушкой, онъ ѣхать хотѣлъ въ уѣздный городъ на ярмарку. Насъ, внучатъ своихъ, числомъ троихъ, съ собою взять хотѣлъ; на ту бѣду мы были неготовы; вошедъ къ намъ въ горницу, дѣдушка сказалъ намъ: «ку- бари! долго ли вамъ кубарить?» Тутъ я осмѣлился спросить: почему мы кубари? На что, на сей разъ, получплъ благосклонный сеи от- вѣтъ: что всѣ тѣ, кои мѣшкаютъ на одномъ мѣстѣ, не дѣлая ничего, или то, въ чемъ нужда не настоитъ, тогда, когда предпріяли или опредѣлили дѣлать что-нибудь иное, какъ-то: ѣхать, идти, спать, пи- сать, кушать, или чтобъ то ни было такое, а вмѣсто того сидятъ, го- ворятъ, изъ комнаты въ комнату бродятъ или съ лѣстницы на лѣст- ницу входятъ безъ дѣла, — всѣ тѣ люди поступкомъ своимъ походятъ на кубаря; кубарь же кубаритъ. Сіе новое сравненіѳ и изысканіе показалось мнѣ столь рѣдко, и такой для свѣта важности и пользы,