Сочинения императрицы Екатерины II

418 мыслѳннаго свѣта буде не вовсе пронзили, то по крайней нѣрѣ изливаются въ умѣ моемъ изъ общаго средоточія вашего; понятіе, озаряющее меня съ большею, нежели когда-нибудь, силою, прину- дило меня сильнымъ преломленіемъ, не ума, но вкуса, объявить вамъ, что вслѣдствіѳ примѣрнаго или безпримѣрнаго начертанія, напѳчатан- наго на 143 страницѣ седьмой части «Собесѣдника», не сумнѣваюсь я, что возбуждается стремительное рвеніе не къ одному нравствен- ному просвѣщенію въ писаніи, но что простираться будетъ выше всякаго выраженія сей достохвальной, хотя и непонимаемый вкусъ, на прочія вещественный и невещественный вещи; я же, непрестанно упраэкняющійся въ художественных! наукахъ, и видя окомъ луче- зарнымъ, колико возрастают! во дняхъ нашихъ оныя совокупно со словесными науками, зкелаю вельми собственный мои сочиненія, на- чертанныя съ чрезвычайною охотою, издать; оныя же состоять въ предложеніи строительными охотникамъ зданія, обыкновенно зово- маго домъ, съ наружными украшеніями, соотвѣтствуемыя и уподоби- тельный вкусу вышеписаннаго писанія. Да будутъ украшенія вы- шеписаннаго зданія снарузки и внутри аки серебряный сѣтки или крузкевныя манзкеты; ибо славится народъ тѣмъ наивяще, по словами писателей, въ котором! все веществуетъ сходственно едино другому. Предлагательно еще для наивящей славы, да отымется прещеніе всякое на хахры-махры тѣлесныя, понѳэке писанные блески, аки звѣзды въ туманѣ, паче зке высокопарство да примется не токмо въ начертаніи, но и на головахъ музкескаіо и экенскаго пола, понеже со вышеописанными украшеніями единаго племени суть. Простота ate слога, одеэкдъ и строеній да откинется во вѣки во мраки, и да обвѣсимъ домы, одеясды и писанія колокольчиками, да услышать и узрятъ бренчаніе сіѳ дазке до странъ отдаленных!, и да послѣдуютъ Словолюбу, аки писателю, списывателю и покровителю, поди тѣнію котораго покоится гласъ обильных! сердечныхъ чувствованій къ да- рованному нами новымъ толь изобильнымъ словами, украшеніямъ и его непостижимому вкусу. О, образованіѳ разсудка, примѣрный пи- сатель! о, отѳчественнаго вмѣсто народнаго языка создатель! не мозкно бы было надивиться неподражаемой и непостижимой вашей силѣ, остротѣ и красотѣ, если бы познали мгновенно дѣну языка вашего, облекаемы были всѣ преткновенія и порывомъ рвенія своего паренія въ умахъ, въ басняхъ, преднолоэкенныхъ къ распространенно предѣ- лови знаній человѣческихъ, и немердающая слава съ звучными гла- сомъ полетитъ со свѣтозарными лучами умственнаго просвѣщенія... мановеніе... средоточіе... Le ris tenta le rat, le rat tente, tata le ris. Продолжѳніе (6-е) былей и небылицъ. Листъ сей я поворотилъ троэкды, хотѣлъ писать быль, а вышла небылица, которую я отодрали, и перегнувъ ноперекъ, передралъ въ мелкіе куски, потоми, свернувъ ихъ каткомъ, полозісилъ возлѣ себя на столѣ, съ намѣреніемъ, какъ встану съ креселъ (буде не забуду), мимоходомъ кинуть ихъ въ каминъ. NB. Сіе часто со мною случается, такзке и то нерѣдко бываетъ, что хочу дѣлать одно, а дѣлаю другое, и совсѣмъ не то, что хотѣлъ, или еще дѣлать хочется. Цримѣчакіе. Здѣсь я полозкилъ было перо на чернильницу; и взду- мали отдохнуть въ ожндаиш прихода мыслей, но, примѣтя сіе, паки