Годы перелома

XIV гало „сосланнаго студента”, а никакая цензурная бдитель- ность не можетъ предусмотрѣть всѣ хитрости настойчиваго и внимательнаго корреспондента, который, вдобавокъ, какъ это было въ даняомъ случаѣ, вносилъ въ свое маленькое дѣло всю страсть, которую раньше надѣялся вложить въ дѣло болѣе широкое, и всю горечь недавнихъ пораженій. Внимательный историкъ того глухого времени вообще и въ частности историкъ областной печати долженъ будетъ отмѣтить выдающееся значеніе для развитія провинціальной печати россійскаго „неблагонадежнаго" скитальца. Уже въ недавнее время покойный кн. II. В. Шаховской, объѣхавшій много провинціальныхъ городовъ для ознакомленія съ про- винціальными органами печати, отмѣчалъ въ своемъ до- кладѣ (оглашенномъ отчасти въ гаэетахъ) то обстоятельство, что но составу сотрудниковъ областная печать состоитъ больше чѣмъ на половину изъ поднадзорныхъ и вообще, такъ называемыхъ, «неблагонадежныхъ элементовъ». И это повелось давно. Когда стремленія «въ народъ» и мечты се- мидесятниковъ о переустройствѣ общества наткнулись на некультурность и инертность массъ съ одной стороны и на ничѣмъ не сдержанный произволъ съ другой, — то явилось стремленіе, во-первыхъ, изучить народъ, что повлекло за собой необыкновенный расцвѣтъ земской статистики, а во- вторыхъ, воздѣйствовать все-таки на жизнь въ доступной степени и доступной формѣ. А это повлекло за собой рас- цвѣтъ провинціальной прессы. Несмотря на всѣ репрессіи и на систематическія преслѣдованія, провинціальная печать даже въ эти годы тяжелаго давленія, навалившагося на всѣ проявленія общественной жизни, — росла, ширилась, привле- кая живыя силы и таланты, не находившіе другого исхода- Сквозь всѣ преграды, сквозь цензуру и административный стѣсненія всякого рода она прокладывала себѣ дорогу не- удержимо и неуклонно, какъ не замерзшая вода подъ тя- желой ледяной корой. «Неблагонадежный» опальный скита- лецъ вносилъ въ нее весь ядъ своего озлоблеяія и всю идеа- логію своихъ задавленныхъ мечтаній. Загнанная и безсиль- ная земская оппозиція находила въ немъ естественнаго, хотя порой строптиваго союзника, и сама крѣпла, а широкая го-