Годы перелома

421 не доставила ни малѣйшаго счастья, а вѣрнѣе — наоборотъ: отправила жизнь въ конецъ. Остаются дѣти. Мать, жерт- вующая собою для дѣтей, это ли не священнѣйшее при- званіе женщины? Жена доктора боится съ нянькой оста- вить дѣтей на ночь, сама съ ними спитъ, и потому всегда чувствуете себя не выспанной (этимъ отчасти объясняется ея дурное расположеніе). Очень прискорбное обстоятель- ство, за которымъ много-много другихъ, по мѣрѣ роста дѣ- тей, предвидится впереди, вплоть до унизительныхъ ком- промиссовъ съ честью и совѣстью, все ради дѣтей, какъ мы слышимъ сплошь и рядомъ въ жизни. Это ли не свя- тыя жертвы? Нѣтъ, будь онѣ прокляты, и эти жертвы! — съ полнымъ правомъ могли бы отвѣтить дѣти. Да и отвѣ- чаютъ подчасъ, замѣтимъ въ скобкахъ. Принижая себя, свою личность, отказываясь ради дѣтей отъ своихъ правъ на полное и яркое существованіе, такія матери прежде всего губятъ своихъ дѣтей, которымъ онѣ создаютъ жизнь такую же нудную, сѣрую, никчемную, какъ и своя соб- ственная, почему лучшія изъ дѣтей и начинаютъ само- стоятельную жизнь съ разрыва съ своими „отцами", т.-е. съ семьей. Все это настолько старыя и печальныя истины, что развивать ихъ, надѣемся, нѣтъ надобности. Жертва еще не оправданіе. А если это жертва своимъ человѣческимъ достоинствомъ, то и того хуже, — это уже отчужденіе. „Милости хочу, а не жертвы", давно это ска- зано, и не даромъ сказано. Потому что жертва убиваете жизнь, а только жизнь имѣетъ цѣну. И потому не жертво- вать собой, своей личностью надо, а всегда быть самимъ собой. Вотъ тогда и скажется то, что было въ насъ и что не должно погибать. Конечно, на повѣрку очень часто оказы- вается, что ничего и не было въ душѣ, кромѣ иллюзій, а подчасъ и прямой дрянности, только прикрытой громкими словами, какъ, смѣемъ думать, и случилось съ несчастной женой нашего доктора или земской начальницей въ раз- сказѣ г-жи Дмитріевой. На голодѣ она чувствовала себя превосходно, въ воронежской библіотекѣ и того превосход- нѣе. Почему? Потому что боролась, помогала, учила. Но что же ей помѣшало и дальше бороться? Мужъ и дѣти? Странно это слышать. Если велика была въ ней потреб- ность борьбы, мужъ и дѣти только усилили бы эту по- требность, послужили бы новымъ толчкомъ, новымъ стиму- ломъ для борьбы съ жизнью, съ тѣмъ же голодомъ, физи- ческимъ и духовнымъ, съ тѣми условіями, которыя со- здаютъ этотъ голодъ. Но вышло совсѣмъ иное, и вмѣсто борца предъ нами кислая дама, изливающая свои „горя" передъ первымъ встрѣчнымъ, дама, какихъ тысячи. Всѣхъ