Годы перелома

424 .. — Да. И всѣ нынѣшнія... общественный формы, что ли таковы, что иначе и не можетъ быть. Мы теоретически вы- работали себѣ идеалъ, который соотвѣтствуетъ совсѣмъ другому общественному строю, болѣе высокому, и идемъ съ этимъ идеаломъ въ настоящее, гдѣ онъ не примѣнимъ, и всѣ только мучаются, надсаживаются, проклинаютъ свою жизнь". Но довольно. Бѣдный докторъ виновенъ и не заслужи- ваете ни малѣйшаго снисхожденія. Тѣмъ не менѣе, да бу- детъ позволено часть вины, и очень значительную, пере- нести и на „нее". Какъ могло это случиться, что только теперь „она" услышала такое признаніе, что „женщина только и можетъ быть матерью и хозяйкой", т.-е. „полужи- вотнымъ", по энергичному опредѣленію Елены Белау? А очень просто. — „Она“ всю жизнь жила по чужой указкѣ, сама же ничего своего не вносила въ жизнь. Сначала эта указка заключалась въ „умной книгѣ", въ „новомъ напра- влевіи", которому она беззавѣтно отдавалась. Непремѣнно беззавѣтно, т.-е. безъ критики, безъ думы о томъ, насколько оно отвѣчаетъ ея личности, ея силамъ и запросамъ. Чужія мысли, чужія настроенія она принимала за свои, съ тѣмъ большей охотой, что это страшно облегчало жизнь. Вѣдь такъ трудно вырабатывать свое, отстаивать его и тѣмъ паче проводить на практикѣ. Затѣмъ выступаетъ въ роли руко- водителя и „учителя жизни" — онъ, самъ такой же несамо- стоятельный, весь изъ чужихъ мыслей и настроеній состря- панный, свято вѣрующій, какъ влюбленный студентъ Ши- ряевъ, что у „нихъ" все будетъ по иному. Далѣе уже вмѣстѣ они отдаются безвольно теченію жизни, не замѣчая, какъ черезъ десять лѣтъ она— „только мать и хозяйка", а онъ— волъ подъяремный. И тогда наступаетъ катастрофа. А впрочемъ — никакой катастрофы не бываетъ. Ибо для катастрофы тоже сила нужна, оригинальность, нѣчто свое, т.-е. именно то, чего въ нашихъ герояхъ и не было съ са- маго начала; тѣмъ менѣе можно ихъ ожидать въ концѣ. Гдѣ же выходъ? И есть ли онъ вообще? Или же жен- щинѣ только и остается ждать, что придетъ кто-то и все передѣлаетъ по-новому, по-хорошему? Нѣтъ, никто не при- детъ, никто ничего не передѣлаетъ. Только она сама мо- жетъ это сдѣлать. Въ разсказѣ г-жи Шапиръ „Дунечка" есть любопытный разговоръ, имѣющій прямое отношеніе къ нашей темѣ. Бдущая по дорогѣ съ Дунечкой, Юлинька, разбитая жизнью интеллигентная дѣвушка, направляющаяся въ глухой уго- локъ Сибири учить дѣтей и тамъ сложить свою не нашед-