Мои воспоминания. Том I (до 1881 г.)

— 359 — неутомима въ исполнении добровольно принятой на себя обязанности — быть постоянной хозяйкой пестраго Бадена. ІІередъ нею проходила цѣлая галлерея разнообразныхъ лицъ изъ всевозможныхъ национальностей — англичане, испанцы, австрійцы, русскіе; не было однихъ французовъ, забывиіихъ дорогу въ Баденъ послѣ войны 1870 года. Да о нихъ и не сожалѣли. Очень все это похо- дило на кинематографъ. Было-ли это настоящей забавой, или только усердною поддѣлкой подъ нее — не знаю. Мнѣ лично было весело, и я совсѣмъ забылъ надвигавшуюся грозную болѣзнь. По вечерамъ — погода стояла все время чудная — собирались за круглыми, столомъ, рядомъ съ та- бачными магазиномъ, — послѣдней изъ лавокъ, высгроенныхъ на гуляньи, въ двухъ шагахъ отъ знаменитаго Конверсатіонсгауза. Здѣсь или очень близко отсюда стояло когда-то русское дерево, съ та- кою желчью описанное Тургеневыми въ его «Дымѣ». Оно высохло, увѣряла княгиня Меншикова, отъ сего злословія, раздававшаяся подъ его тѣнью. Было-ли въ самомъ дѣлѣ такъ ѣдко, что тамъ говорилось, не могу сказать: въ моемъ присут- ствіи ближняго терзали умѣренно. И не могу сказать тоже, чтобы Тургеневъ были особенно правъ въ своемъ описаніи. Смѣси безобразія и пошлости, глѵпаго свинства и грубой развязности, которой отличаются нарисованные Тургеневыми генералы и княгини, — не было и слѣда, Слѣда не было тоже и того поклоненія, съ какими