Мои воспоминания. Том I (до 1881 г.)

— 367 горсть сумасбродныхъ бунтарей. Но эта благора- зумная масса оставалась неподвижной и бездѣя- тельной, пока то здѣсь, то тамъ вспыхивали на ея поверхности одиночный попытки взволновать ее. Неутомимая сила бунтарей зависѣла отъ двухъ прнчинъ: они не брезгали никакими средствами для своихъ туманныхъ цѣлей, увѣряя себя, что есть какая-то доблесть въ политическомъ убійствѣ. Среди общества, вмѣсто негодованія и ненависти, ихъ преступный усилія вызывали одно безуча- стіе, иногда переходившее даже въ прямое со- чувствіе. Корни революціи питались этимъ пас- сивно ѵчастливымъ отношеніемъ къ ней такъ называемаго благоразумнэго общества. Лучшимъ доказательствомъ, что революція находила себѣ поддержку въ окружавшей ее мнимо-благопріят- ной средѣ, — рѣзкій переломъ, случившійся послѣ 1-го марта. Когда отравленные плоды мнимо бла- городнаго движенія ясно показали себя предъ остальными глазами, симпатіи разомъ отхлынули и, не находя себѣ болѣе поддержки, революціон- ное движеніе зачахло. А пока въ эту злополуч- ную зиму оно все чаще и чаще повторяло свои кровавыя покушенія. Они направлялись уже прямо противъ самого Государя Освободителя, и въ нихъ все замѣтнѣе стали участвовать представители того самаго класса, который ему былъ обязанъ гражданской свободой. Что интересы этого класса и его нужда тутъ служили лишь предлогомъ, а настоящей цѣлыо движенія было поставить во