Мои воспоминания. Том I (до 1881 г.)

— 371 — нявшей наружную привлекательность съ хру- стальной добротой, и совершенно исключительная даже для Петербурга роскошь ея палаццо, — не мудрено, что эти пріемы имѣли большой успѣхъ. Былъ еще одинъ домъ, куда я часто ѣздилъ — домъ госпожи Юрьевичъ, гдѣ артистическая струнка звучала заодно съ простымъ задушевнымъ гостепріимствомъ. Тамъ и концерты давались, и цыгане пѣли, и въ карты играли, и всѣ много- численные друзья хозяйки чувствовали себя какъ дома. Е. А. Юрьевичъ обладала рѣдкимъ голо- сомъ и рѣдкой любезностью. Собирались у нея очень охотно. Помню одинъ ея вечеръ, совер- шенно выдававшійся по удачности. Давали у нея III актъ «Фауста» и V «Африканки». Никому, кромѣ нея, такая задача не была подъ силу. Всѣ это прекрасно сознавали и охотно приносили ей выраженіе своей искренней признательности. А между тѣмъ гроза все надвигалась. 2-го апрѣля 1879 года грянуло Соловьевское покушеніе, исклю- чительное по своей дерзости. Исключительнымъ оно было еще потому, что преступникъ оказался воспитанникомъ придворной среды: онъ былъ сыномъ какого-то служителя изъ Аничковскаго дворца и учился на казенный счетъ. Всего курьезнѣе, что ночь передъ покушеніемъ онъ провелъ у Анны Павловны Философовой, — стало- быть, опять таки, въ средѣ почти казенной. Судьба нашего правительства — находить себѣ враговъ въ собственномъ лагерѣ. Почтенную даму постигло 24 *