Мои воспоминания. Том I (до 1881 г.)

— 394 — веселости симпатичнаго патера, съ поразитель- нымъ добродушіемъ переносившаго стѣсненія, которымъ подвергался. Не только ему былъ вос- прещенъ пріѣздъ въ Россію, но и на состояніе его была наложена рука. Что-же касается 0. Ба- лабина, это былъ самый кроткій, самый безобид- ный человѣкъ, какого себѣ можно было предста- вить. Словомъ, іезуитское коварство ничего, ка- залось, не могло имѣть общаго съ этими двумя незлобивыми людьми. Послѣдняя газета, мною прочитанная, была та, которая принесла съ собою ужасную вѣсть о пер- вомъ марта. Подали мнѣ ее раннимъ утромъ, когда я былъ еще въ постели. И какъ ни слабо было остававшееся у меня зрѣніе, я дочиталъ до конца. Съ первой-же минуты меня поразило удивитель- ное отсутствіе самой азбучной осторожности. ' Знали вѣдь, что готовилось покушеніе — и все- таки... Зачѣмъ было Государю ѣхать по узкой набережной Екатериновки, когда вдоль Царицына Луга и по. набережной Невы ему опасности не грозило? Да и зачѣмъ ему было выѣзжать въ этотъ роковой день? И гдѣ-же были мѣры пре- досторожности? Какъ было не замѣтить, не за- держать подозрительныхъ субьектовъ, поджидав- шихъ его на пути? На что-же сыскная полиція? Тревожные вопросы такъ и толпились въ го- ловѣ одинъ за другимъ, оставаясь неразрѣшен- ными. И не разрѣшены они до сихъ поръ. Вѣсти о подробностяхъ стали приходить изъ Петербурга,