Мои воспоминания. Том I (до 1881 г.)

— 395 — большею частью, какъ водится, неточныя. Братъ описывала, все подробно: онъ былъ на площади, слышала, стона, народа, видѣлъ ужаса, гнѣвной толпы, готовой наброситься на всякаго, въ кома, можно было подозрѣвать сочувствіе преступни- камъ, даже простое равнодушіе... Газета «Порядокъ», вышедшая на слѣдующій день, не нашла иныха, слова, кромѣ холодныхъ опасеній, что усилятся цензурныя строгости и пострадаетъ свобода печати... Они могли помыш- лять тамъ, въ этой буржуазно-либеральной ре- дакціи, въ такую минуту о свободѣ печати!.. И на этота, же слѣдующій день, какъ писалъ братъ, въ его тюремномъ вѣдомствѣ чиновничьи перья строчили тотъ же ненужный вздоръ, какъ и всегда, и канцелярскія чернила не возмущались, что по- вседневная пошлая жизнь такъ быстро вступала въ свои презрѣнныя права... А профессоръ А. И. Воейковъ разсказывалъ мнѣ впослѣдствіи, что въ самый вечеръ 1-го марта онъ заходилъ къ одному изъ своихъ коллегт, и тамъ изъ почитаемыхъ устъ одного извѣстнаго ученаго, кстати сказать, близ- каго ко Двору, онъ услышалъ тысячу разъ по- зорный слова, выражавшіе полную солидарность съ случившимся. Не хочу называть по имени че- ловѣка,, не постыдившагося выразить полное со- чувствіе злодѣямъ. Человѣкъ этотъ давно въ могилѣ, и пусть его мертвую память не загряз- нять его недостойныя слова, А между тѣмъ все сгущались вокругъ меня