Мои воспоминания. Том I (до 1881 г.)

— 34 — и чуть-ли не бурятомъ въ какомъ-нибудь Нерчин- ск. Съ религіями было то-же. Мы тогда почти были готовы наказывать за отступничество отъ ма- гометанства. И, пожалуй, въ той системѣ — если только это была система, — имѣлось кое-что хоро- шаго. Не поднималось никакихъ вопросовъ, ше- роховатости не было; вездѣ центральную власть представляли сановники съ громкими именами и съ настоящею сановитостью, — князь Воронцовъ сперва въ Одессѣ, потомъ въ Тифлисѣ, князь Дол- горуковъ въ Москвѣ, князь Горчаковъ въ Вар- шавѣ и графъ Адлербергъ въ Гельсингфорсѣ. Въ Варшавѣ было, правда, не совсѣмъ такъ. Тамъ, даже въ минуты любезничанья съ поляками, — а тогда такая минута какъ разъ приближалась, — правительство слѣдило за ними недовѣрчивымъ, хотя и не совсѣмъ зоркимъ окомъ. Съ ними гово- рили по-французски, считая это полууступкой, признавали ихъ національность, но не переста- вали бояться вспышекъ ихъ .неукротимаго задора. Однако, имъ тоже готовились милости, хотя едва- ли было очень ясно для правительства, какъ далеко эти милости насъ завлекутъ. Помнится, моему отцу было дано довольно щекотливое по- рученіе.Онъ состояли тогда членомъ несуществуго- щаго теперь Совѣта Коннозаводства, и подъ пред- логомъ осмотрѣть польскіе заводы, онъ былъ пос- ланъ освидѣтельствовать настроеніе поляковъ. При- няли его въ Польніѣ очень любезно. Смекнули-ли въ чемъ дѣло, или нѣтъ, но разсыпались въ увѣ-