Мои воспоминания. Том I (до 1881 г.)

родная фигура Ларошъ Жаклена, какъ вдругъво- шелъ Великій Князь. «Что, любуетесь героями революціи?» спросилъ онъ. — «Пораженъ, Ваше Высочество, контрастомъ между благородными фи- гурами вандейцевъ и страстными лицами Париж- скихъ революціонеровъ». Разговоръ шелъ по- французски. Наслѣдникъ, не вполыѣ разслышав- шій мою фразу, отвѣтилъ, улыбаясь: «Ахъ, пони- маю, восторгаетесь Робеспьеромъ иДантономъ?» — «Напротивъ, Ваше Высочество, нахожу ихъ от- вратительными». «Напрасно, оборвалъ меня Ве- ликій Князь, они хоть и увлекались, но, повѣрьте, безъ нихъ мы многимъ не пользовались бы, чѣмъ наслаждаемся теперь». Не знаю, насколько искренни были эти сло- ва, но и тонъ, въ которомъ они были сказаны, свидѣтельствовалъ, какое своеобразное воспита- ніе получилъ Великій Князь. Изъ числа его трехъ воспитателей генералъ- адъютантъ Зиновьевъ былъ человѣкъ почтенный не по лѣтамъ только и вполнѣ старосвѣтскій — онъ былъ, кажется, больше воспитателемъ по ча- сти представительства и этикета. У ченый нѣмецъ Гриммъ, тоже добрый или, по крайней мѣрѣ, доб- родушный не менѣе Зиновьева, кажется, всего слабѣе вліялъ на развитіе своего воспитанника. О. Б. Рихтеръ носилъ на себѣ всю тяжесть на- стоящихъ обязанностей воспитателя. Съ виду онъ держалъ себя какъ то въ сторонѣ, всегда ровно, съ оттѣнкомъ почтительной строгости въ