Как живет и работает гр. Л.Н. Толстой

СВОИМИ разсказами до боли живота, и пріѣхавшая изъ-за границы г-жа Г., которая однал^ды вечеромъ сыграла сонату Крейцера съ такою яркою выразительностью, что произвела на всѣхъ и на Льва Николаевича в ъ особенности глубокое впечатлѣніе, подъ вліяніемъ котораго онъ сказалъ И. Рѣпину: — Давайте и жьlшlшшtжъ Крейцерову сонатгу.'^ы. —кистью, я—перомъ, а Василій Николаевичъ (Андреевъ-Бурлакъ) будетъ читать ее на сценѣ, гдѣ будетъ стоять и ваша картина. Предлол^еніе это вызвало общее одобреніе. Черезъ нѣкоторое время Левъ Николаевичъ, съ присущею ему настойчивостью, взялся за работу, которая давно уже , вѣ- роятно, бродила в ъ его головѣ. Содержаніе Власти тьмы цѣликомъ взято и з ъ одного сѵ- дебнаго процесса, происходивщаго в ъ Тулѣ. Плоды просвѣщеніл были написаны для домашняго спектакля в ъ Ясной Полянѣ. Сначала пьеса состояла и з ъ 2-хъ дѣйствій и называлась Исхитрилась. Но по мѣрѣ того к а къ шли репети- ціи, в ъ которыхъ Левъ Николаевичъ принималъ дѣятельное участіе, онъ исправлялъ и дополнялъ пьесу, соображаясь съ со- ставомъ дѣйствующихъ лицъ . Во время спектакля нѣкоторые исполнители доставили ему такое большое удовольствіе своею игрой, что нѣкоторыя сцены навсегда запечатлѣлись в ъ его памяти. Особенно восхитилъ его судебный слѣдователь Л., ис- полнявшій роль одного и з ъ мужиковъ . — Пріѣхалъ онъ, — разсказываетъ Левъ Николаевичъ, — в ъ Ясную и цѣлый день ни съ кѣмъ почти не разговаривалъ, все ходилъ понуря голову. Но на сценѣ превзошелъ всѣхъ и создалъ и з ъ своей маленькой роли нѣчто столь прекрасное, чего я не могъ даже предвидѣть, создавая э ту роль. И, одушевляясь, по обыкновенію, когда рѣчь касалась истин- наго дарованія, Левъ Николаевичъ началъ вспоминать игру ста- рыхъ московскихъ актеровъ: Щепкина , Мартынова и др. О Мартыновѣ онъ отзывался съ особеннымъ жаромъ: — Это былъ великій артистъ,—сказалъ онъ,—сочетавшій в ъ себѣ три драгоцѣнныхъ качества: талантъ, умъ и способ- ность к ъ упорному труду. Въ пьесѣ А. Потѣхина Чужое добро впрокъ не пойдетъ Мартыновъ былъ такъ безподобенъ, что я,