Характеристика известных русских судебных ораторов

9 — ксандрова. Въ его лицѣ здѣсь говормъ ораторъ, уже обладавшій авторитетомъ и снискавшій себѣ общественное уваженіе. Не мелкія улики интересовали его, а вся общественная атмосфера, въ ко- торой родилось тяжкое обвиненіе. Онъ направилъ свои ядовитыя стрѣлы и въ это позорное обвиненіе и въ питавшее его суевѣріе. Изъ рѣчей Александрова по литературнымъ процессамъ нельзя не отмѣтить его рѣчи по дѣлу Кашеваровой-Рудиевой, предъявив- шей обвиненіе въ диффамаціи противъ гг. Федорова и Буренина. Рѣчь эта останавливаетъ вниманіе остроумными сравиеніями, ѣдкими сарказмами и полемическимъ увлеченіемъ оратора, служившаго самъ лично долгое время мишеныо для нападокъ и шутокъ со стороны В. П. Буренина и сводившаго въ судебной залѣ свои счеты съ нимъ. Нослѣдней замѣчательной рѣчыо П. Я. была защита О. К. Нотовича по обвиненію его въ оклеветаны членовъ правленія Туль- скаго поземельнаго банка. Это была лебединая пѣсня даровитаго адвоката, въ которую онъ внесъ всѣ свойства и силы своего силь- наго ума и громаднаго таланта. Предстоявшая задача воодушевила ора- тора. Онъ здѣсь говорилъ въ защиту свободы печати, свободы об- личения, нустившаго уже корни зла. Въ этой рѣчи вы видите тонкій, анализирующій умъ, строгій въ выборѣ аргументовъ и системати- заціи фактовъ, остроуміе въ сравненіяхъ и выводахъ, смертоносную для противника иронію, подносимую въ изысканной формѣ, уваженіе къ своему слову и къ своей профессіи. Неотразимо сильна аргу- ментация Александрова, когда онъ аналогіей доказывалъ отсутствіе состава преступленія клеветы въ сравнены Тульскаго банка съ Са- ратовско-симбирскимъ. «Поймали на взломѣ амбара человѣка съ топоромъ и ножомъ — говорятъ разбойникъ. Нѣтъ, говоритъ онъ, извините, я только вооруженный воръ»... Особенно остроуменъпо- слѣдній изъ трехъ приведенныхъ имъ примѣровъ. «Ну, кто бы сталъ требовать, чтобы человѣческая шея, которую сравнивали съ шеей лебединой, была покрыта лебяжьимъ пухомъ? Влюбленную дѣвицу оравниваютъ съ луной...» Злою ироніей звучать слова оратора, когда онъ говоритъ о нодставныхъ акціонерахъ изъ родственниковъ. « Ахъ, господа судьи, — какъ бы мы хорошо себя чувствовали, еслибы за вашимъ столомъ ■сидѣли теперь наши родственники, хотя бы и не нашего подбора!» Иронія Александрова становится почти добродушной, когда онъ пе- реходить къ разсмотрѣнію апелляціоннаго отзыва членовъ правления Тульскаго банка. «Слѣдовательно,— замѣчаетъ ораторъ, — дѣло идетъ объ апелляціонномъ ииарадѣ. Для симметрии просятъ накинуть че- тыре мѣсяца тюрьмы. Вотъ что значить художественный вкусъ и любовь къ красотѣ линий!» Тонъ оратора дѣлаетоя негодуиощимъ,