Характеристика известных русских судебных ораторов

свалилсящвъ воду, откуда его подняли на шлюпку. Едва-ли онъ отдавалъ себе вообще какое-либо предотавленіѳ объ окружающемъ. Онъ помнитъ только, что кто-то три раза ударилъ его по шеѣ. О краскѣ онъ заявлялъ намъ такъ: я домохозяинъ, и стало быть понимаю, что такое краска... Краска была! Гдѣ была? Въ этомъ онъ даже отчета себе не даетъ. Другой свидетель потрогавшій тали, передаетъ намъ: „были закрашены, я ощущалъ прилипаніе къ рукамъ . Ооъ этомъ характерномъ ощущеніи — ощущеніи при- липанія къ рукамъ свидѣтельствовалъ намъ только одинъ интен- дантски! чиновникъ г. Дырдовскій. Мы видѣли шлюпки на „Ко- лумбии, вид'Ъли что такое тали (толстый смоляный канатъ), су- дите сами, гг. судьи, можно-ли ихъ закрасить. Думаю, объ этомъ довольно. Съ этой легендой можно также легко покончить, какъ уже давно покончено съ штормовыми свйчами, мѣшками съ вор- сомъ, и проч. Все это блуждающіѳ болотные огоньки, которымъ суждено умереть своею смертью, погаснѵвъ безъ чада. ІПлюпки действительно спускались довольно долго, благодаря оощей паникѣ, общей свалке, но вовсе не благодаря ихъ закра- шенію или царившей яко-бы тьме на пароходе. Иллюминаціи, когда, погасло электричество, конечно, не было, но фонарей 10—15 до- статочно освещали пароходъ. ГГритомъ безпрерывно горѣли фалып- фейра, легли парусину, облитую керосиномъ и т. п. На кромеш- ную тьму, нн въ каютахъ, ни на палубе, во всякомъ случае никто .не леаловался. Наружныѳ-же огни, какъ призывы къ помощи давали оезпрерывно знать о себе. Вспомните единогласное показаніе вейхъ свидетелей, наблюдавшихъ погрулееніе „Владиміра“. Только по огнямъ и знали, что онъ все еще борется съ смертью. Все время на немъ вспыхивали огни; это было прерывистое дыханіе больнаго въ аюніи, оно угасло только вмйстѣ съ нимъ. Звонилъ также все время колоколъ, призывавшій „Колумбію, но и изъ этого ровно ничего не вышло. Звонъ оказался звономъ погребальнымъ. Когда подумаешь приэтомъ, что на подходъ „Колумбіи 11 вплотную нуяшы оыли всего какихъ-нибудь 5 — 7 минутъ и что изъ 7 — 5 минутъ ихъ не нашлось у Пешѳ, невольно содрогаешься. Живо встаетъ въ моемъ воображеніи образъ этой словно огсамен'Ьвшей молодой де- вушки, вперившей свои задумчивый взглядъ на освещенную „Ко- лумбию и не проронившей ни одного слова. Я. говорю о Шеста- ковой и невольно начинаетъ щемить сердце. Съ нею рядомъ оылъ ея отецъ и несколько другихъ спокойныхъ и хладнокров- ныхъ пассажировъ. Я-бы назвалъ ихъ аристократами несчастья, аристократами въ лучшемъ значеніи слова. Они оставались на корме, все^ болѣе н болйе погружавшейся въ воду, чувствовали прнближеніе роковаго момента, но оставались спокойными. Кувши- новъ закурилъ папиросу, онъ находилъ, что умереть когда-нибудь надо и что лучшее — „это умереть спокойно 14 . Была-ли это эстетиче- ская бравада человѣка, лщлавшаго „красиво умереть 11 или дей- ствительное спокойствіѳ философа, видевшаго близость спасенія, для насъ безразлично; спокойствіе было. Отецъ успокаивалъ дочь, а вместе и всехъ окружающихъ: „Полно, мы не погибнемъ, мы не