Характеристика известных русских судебных ораторов

304 - отяошенія къ семьѣ Максименко и роль въ домѣ Дубровиной.. Когда-то пригретый семьею Резникова, давшей ему кровъ н прі- ютъ, Ник. М — ко, встрѣтивъ, черезъдесятокъ почти лѣтъ. своихъ старыхъ друзей въ Ростове, пожелали за добро заплатить ими добромъ — и поместили Аристарха въ контору торговаго дома Ду~ бровиныхъ. Это было въ 1887 г. Семья Рѣзниковыхъ сближается, съ семьею М — ко, другъ у друга бываютъ, а Алекс. Егоровна, такъ подружилась со своею сверстницею, Софьею Резинковою, что» онѣ начинаютъ даже одинаково одеваться. Но въ мае 1887 г., какъ. видно изъ письма Алекс. Ег. къ мужу, Аристархъ Резниковы име- нуется пока только „братомъ Софьи Даниловны“. Действительно, „своимъ человѣкомъ“ въ домѣ Варвары Дубровиной А. Резни- ковы становится только съ зимы, съ начала 1888-го года. Ник.. Фед. вступаетъ съ нимъ въ дружбу; они сходятся на „ты“; Рез- никову поручается Дубровиными ведѳніе всехъ домовыхъ книгъ; его услужливость, ловкость, веселость дРлаютъ его необходимыми въ этомъ доме; наконѳцъ, детомъ 1888 года, когда М — ко былъ въ КалачР, Варв. Д — на норучаетъ ему полное управленіѳ домомъ,. куда онъ почти и переселяется. Во время болезни М — ко Р — вы часто навещаетъ больного, ухаживаетъ за нимъ, ходитъ въ аптеку за докторами. Вотъ положеніе А. Резникова въ доме М-— ко: это — не слуга, не прнказчикъ, а сынъ стараго знакомаго, пріятель,. другъ, которому, Н. М — ко протежировали, котораго любилъ, какъ. человека близкаго, почти родного. Такая роль Резникова и могла подать поводъ къ подозрРнію, что близокъ-то онъ былъ, но не къ мужу, а къ жене. Изъ массы свидетелей матѳріалъ для такого», предположенія даютъ только трое: Дмитріевы и Португаловъ; но и этотъ матеріалъ оказывается безусловно негодными и недосто- верными. Критика каждаго свидетельскаго показанія разсматриваѳтъ его съ трехъ сторонъ: можетъ ли свидетель говорить правду? желаетъ ли онъ быть правдивыми? и самое покаааніе его представляется ли правдоподобными?Полагаю, что въ отношеаіи свидетелей Порту- галова и Дмитріевыхъ три вопроса эти могутъ быть разрешены только отрицательно. Свидетели эти озлоблены, предубеждены про- тивъ подсудимой, и потому пристрастное отношеніѳ ихъ къ делу слишкомъ явно. Положеніе Дмитріевыхъ, действительно, было несколько щекотливо: незадолго до смерти Н. М — ко, они уго- стили его стаканомъ чаю. На разсвете, когда М — ко уже скон- чался, Алекс. Ег — на громогласно упрекала ихъ въ томъ, что они напоили его крепкими чаемъ, отъ котораго онъ умеръ; во время вскрытія Португаловъ говорилъ объ этомъ стакане чая приставу Пушкареву, въ присутствіи Дмитріева, который, по словами Пу- занова, съ сердцемъ сказали доктору: „что вы и меня путаете!“ нетъ сомненія, что объ этомъ злополучномъ и, по моему убежденію, невинномъ стакане чая говорили уже и весь домъ, и соседи. Весьма естественно, что спокойно и равнодушно отнестись къ этому Дмит- ріевы не могли — и въ этомъ источникъ ихъ раздраженія, подозри- тельности и злобы противъ Алекс. Ег — ны, которая первая оскор- оила и лишила ихъ спокойствія своимъ неосновательными упре-