Очерк истории русской женщины

130 — Неволя не убивала въ женщіглѣ еетественнаго чувства свободы. Воспитанная въ патріархальныхъ нопятіяхъ, проникнутая шыслыо, что она предназначена исключительно для семейной жизни, жен- щина прежде всего стремилась къ свободному нользованію той своей органической функціей, въ которой патріархалы видятъ ея единственное предназначеніе. Неволя женщины доводила ее до не- истоваго разврата, которыиъ она мстила своимъ владыкамъ и посредствомъ котораго разрушала служившее для нея тюрьмою зданіе архаическаго семейства. Оно не удовлетворяло далее и муж- чинъ. Жизнь съ нелюбимою или нелюбящею женою, женитьба по приказу родителей, семейныя ссоры, чувственное стремленіе къ ча- стой перемѣнѣ женщинъ — все это заставляло мужчйнъ недоволь- ствоваться ласками своей надоѣвшей жены. Мужчина самъ разру- шали .одною рукою то семейство, которое онъ такъ ревностно под- держивали другою. Патріархальныя добродѣтели нашихъ предковъ и чистота ихъ .нравовъ существуютъ только въ фантазіи новѣй- шихъ поклонниковъ старины, 'Всеобщая опека, тяжелый деспотиями, рабство ума и чувства, — все это не могло задушить г.ъ человѣкѣ естественныхъ желаній .свободы и наслажденія; но, не находя для себя надлежащего выхода, эти желаиія вырывались наружу въ формѣ самыхъ безобразиыхъ пороковъ и превращали въ Содомъ и Гомору ту страну, которую ея опекуны хотѣли сдѣлать образцомъ добродѣтели для всего міра... Въ Россіи не было ни науки, ни искуствъ; женщины были ис- ключены изъ общества и не развивали въ немъ тѣхъ чувствъ приличія и вѣлсливости, той романической любви, которыя распро- страняли онѣ въ западной Европѣ; поэтому, нашими прёдкамъ были вовсе неизвѣсгны утонченный наслажденія европейскаго об- щества, и всѣ ихъ удовольстія носили крайне грубый, исключи- тельно чувственный характеръ. „Жизнь этого общества, лишенпаго философскихъ и поэтическими созерцаній и идеализацій, стала упо- добляться жизни стада, гдѣ первое исключительное побужденіе — кормъ въ животномъ смыслѣ для самого стада ж кормленіе въ