Очерк истории русской женщины

прасныхъ бѣдъ и смертей освобождали, а иныхъ въ честь возвы- шали и въ богатство приводили". „Это, закрытое въ своихъ тере- махъ общество, никому невидимое во дворцѣ, становилось по вре- менамъ даже политическою силою, которая своимъ подземяымъ влія- ніемъ давала извѣстное направлепіе государевымъ поступканъ и дѣламъ, возводила людей на высоту царскихъ милостей, а, стало быть, и управленія, или низвергала ихъ съ этой высоты, поддер- живала падающихъ или помогала ихъ паденію" (Забѣлинъ). На- конецъ, въ самомъ кондѣ древней русской исторіи, па сцену явля- ется протестующая противъ теремной неволи, очень умная, смѣлая и энергическая дѣвушка, которая отворяетъ настежъ двери своего терема, овладѣваетъ верховною властью, свободно обращается въ обществѣ мужчинъ, править гоСѵдарствомъ, даетъ публичная ауді- енціи, сама творитъ судъ и расправу, является, какъ царь, въ публичпыхъ процессіяхъ и организуетъ обширный стрѣлецкій за- говоръ, чуть-было не осгановившій великой петровской реформы. Еакъ политическій дѣятель, царевна Софья, при всемъ своемъ умѣ, при всей своей энергіи, не имѣетъ большой цѣны: она стоя- ла за сохраненіе лосковско-византійскаго порядка, въ то время, когда сближеніе съ Европой сдѣлалось для Россіи самою настоя- тельною необходимостью; но какъ женщина, которая первая откры- то и смѣло отвергла удаленность женщины отъ общества и Ея те- ремную неволю, Софья служить замѣчательнымъ исторічвйсимъ явленіемъ. Разрушивъ теремъ, Петръ . сдѣлалъ для всѣхъ вообще женщинъ то же самое, что Софья сдѣлала лично для себя. Софья указываетъ собою на то, до какой глубины нравственнаго паденія и до какой ожесточенной необуздапностп дошли бы русскія жен- щины, если бы петровская реформа Не ускорила ихъ освобожденія, и, освободивъ ихъ изъ чисто-азіятской неволи, не дала имъ, по крайней мѣрѣ, той свободы, какою пользовалась тогда европей- ская женщина.