Очерк истории русской женщины

ды было, если мужъ и жена жили на двухъ отдѣльныхъ полови- нахъ к имѣли осооыхъ знакомыхъ, если мужъ содержалъ метресу, а жена была окружена роемъ обожателей. Мужчины были развра- щены еще болѣе женщинъ. Петръ со. своими спутниками и въ Гер- маніи, и въ Парижѣ велъ себя такъ, что иностранцы рты разѣ- вали отъ удивленія. Въ Росеіи, какъ самъ великій преобразователь, такъ и всѣ птенцы его, были еще менѣе воздержны, чѣмъ за гра- ницей. Эта реакція противъ допетровскаго гнета еще болѣе уси- лилась впослѣдствіи. Во второй половинѣ ХѴІП вѣка содержаніе любовницъ и великолѣпная обстановка ихъ сдѣлались модой великосвѣтской жизни и необходимымъ тономъ аристокра- тической роскоши. Лучшіе люди Россіи погрязали въ порокѣ и часто погибали отъ него, подобно величайшему изъ дѣятелей того вѣка.... Такъ, наир., извѣстный Шуваловъ, по выраженію князя Щербатова, „во удовольствіе своего любострастія всегда имѣлъ многихъ метресъ, которыми не жалѣя деньги сыпалъ, а дабы и тѣло его могло согласоваться съ такою роскошью, принимали еже- дневно лекарства, который и смерть ему приключили". Многіе ба- ра жили этою жизнію до глубокой старости. Ихъ жизпь была без- прерывнымъ рядомъ волокитствъ, ухаживаній и оргій. „Примѣры таковые не могли не разлиться на весь народъ и повсюду роскошь и сластолюбіе умножились", замѣчаетъ Щербатовъ. Въ обществен- ныхъ слояхъ, непринадлежавшихъ къ высшей аристократіи, нравы также потеряли свою прежнюю лицемѣриую строгость. Возмите лю- бые мемуары XVIII вѣка, и на первыхъ же страницахъ вы про- чтете, какъ молодой человѣкъ, развращенный уже съ молодыхъ лѣтъ своими воспитателями, пріятелями, соблазнительными книга- ми и эстампами, „узнавъ въ теоріи все, что ему з^ать еще было рано, начинали искать случая теоретическія свои занятія привесть въ практику", и, нашедши подходящую женщину, просвѣтивъ ее въ теоріи, начинали „преподавать ей и физическіе эксперименты". (фонъ-Визинъ, стр. 491). Волокитство сдѣлалось главными заня- тіемъ русской молодежи, жившей на счетъ крѣпостнаго права. Въ