Очерк истории русской женщины

— 1-93 — и дебоширства, — любовь оставалась почти главньшъ изъ доступ- ныхъ для массы общества облагораживающихъ элементовъ, — лю- бовь да еще поэзія^ Но такое положеніе вещей не могло продол- жаться. долго. Женщины почти вовсе не развивались, сохраняя одинъ и тотъ же типъ свой; любовь наскучивала; душа, порывав- шаяся виередъ, не находила въ любви удовлетворенья; насталъ, наконецъ, неріодъ разочарованности, періодъ Онѣгиныхъ и Печори- ныхъ, которые скучали жизнью, злились на нее и, ради забавы, разбивали женскія сердца. Тогдашній герой превращался въ хлад- нокровнаго волокиту: „Въ красавнцъ онъ ужь не влюблялся, А волочился какъ-нибудь: Откажутъ, — мигомъ угѣшался, Измѣнятъ, — радъ былъ отдохнуть . 11 * Подобно Печорину и творцу его Лермонтову, разочаровавшись въ любви, онъ горѣлъ желаніемъ попасть въ губители сердецъ, воло- чился отъ скуки или изъ желанія насладиться побѣдою надъ женщиной, или запастись психологическимъ матеріяломъ для своихъ сочиненій (Зап. Хвостовой, 97, 226). Преждевременно старѣя, ѵ это поколѣніе сходило въ могилу съ горькимъ сознаніемъ того, какъ выражается дучшій представитель его, что — „Толпой угрюмою и екбро позабытой ® Надъ міромъ мы пройдемъ безъ'шума и слѣда, Не бросивши вѣкамъ ни мысли плодовитой, Ни геніемъ начатаго труда. “ Женщина страдала еще болѣе, будучи игрушкою этихъ озлоб- ленныхъ и разочарованных^ душъ. Эстетическій періодъ нашего развитія приходилъ къ концу. Начиналось умственное движеиіе сороковыхъ годовъ: людей чувства смѣняли люди мысли; на смѣну Онѣгинымъ, Чацкимъ, Печоринымъ шли Ру'дины,. Инсаровы, Ло- пуховы, Базаровы. Приближалась эпоха, когда, съ оевобожденіемъ крестьянъ, долженъ былъ подняться и не менѣе существенный во-, просъ объ освобожденіи женщины. Очеркъ ист. русск. женщины. 13