Очерк истории русской женщины

— 195 — ное счастіе въ семействѣ. Предписывая, подобно попу Сильверсту, обращаться съ крестьянами „съ великою строгостью", по отноше- нію къ женѣ Татищевъ рекомендуетъ кротость и снисхожденіе. „Илѣй въ памяти, говоритъ онъ, — что жена тебѣ.не раба, но товарищъ, помощница, и во всемъ должна быть нелицемѣрнымъ другомъ; такъ и тебѣ съ ней должно быть, въ воспитаніи дѣтей обще съ нею прилежать, въ твердомъ состояніи домъ въ правяе- ніе ея поручать, а затѣмъ и самому нелѣностно смотрѣть. Одна- ко жъ, храниться надлежитъ, чтобъ тебѣ у жены не быть подъ властью; сіе для мужа очень стыдно и чрезъ то можемъ у всѣхъ о себѣ худое мнѣніе подать и слабость своего ума изъявить. Сихъ примѣровъ нынѣ весьма уже довольно видимъ"... Дальше начи- нается брань на тогдашнихъ женщинъ, несоотвѣтствовавшихъ семейнымъ идеалами Татищева. (Эти „глупыя пустальги и негод- ницы", по его выраженію, возмущали его жолчь тѣмъ болѣе, что онъ самъ жилъ въ разводѣ съ женой, немогшей составить его семейнаго счастія). Такимъ образомъ, возвышая женщину изъ рабы въ подругу, изъ служанки въ хозяйку, новыя домостройныя начала все- таки вполнѣ оставляли ее подъ властью мужа и по прежнему указывали на семейство, какъ на единственную цѣль всей ея жизни и дѣятельности. Пытались даже отнять у женщины ея имуще- ственный права, и въ екатерининской комиссіи J.767 г. депутаты ходатайствовали о запрещеніи жешцинамъ распоряжаться самимъ имуществомъ безъ дозволенія мужей. Патріархальная семейная жизнь, смягченная европейскими вліяніемъ, по прежнему оставалась для многихъ желанными идеаломъ. Даже въ настоящемъ столѣтіи этотъ идеалъ играетъ преобладающую роль у всѣхъ людей славя- нофильскаго оттѣнка и въ произведеніяхъ Жуковскаго, для кото-, раго „въ семействѣ заключается сладкое счастіе, дѣятельность, награды, все, къ чему стремимся, къ чему привязываетъ сердце, что радуетъ и возвеличиваетъ душу"; „въ этой мирной обители заключена вселенная со всѣми ея радостями". О свободѣ и равно- правности женщины при этомъ не могло быть и рѣчи. 13 * .