Очерк истории русской женщины

— 15 — Беретъ Василиса булатный ножъ, Вспорола себѣ Василисушка груди бѣлыя, Покрыла себѣ Василиса очи ясный и умерла рядомъ съ своимъ любимьщъ Даниломъ. При такой сильной любви женщина естественно доходила до самой демони- ческой мести за измѣну, и въ этой мести, при всей ея безчело- вѣчности и отвратительности, насъ невольно увлекаетъ та мощная сила характера, которой мы почти вовсе не замѣчаемъ въ русской женщинѣ послѣдующихъ эпохъ. Вотъ дѣвушка, которой измѣнилъ ея милый, говорить ему: Надсмѣялся же ты надо мной, отсмѣю и я тебѣ: Ты не думай, простота, что я вовсе сирота. У мепя-лп у младой есть два братца родныхъ, Есть два братца родныхъ, два булатныхъ ножа^ Я 1 изъ рукъ твоихъ и ногъ кроватку смощу, Я изъ крови твоей пиво пьяно сварю, Изъ буйной головы ендову сточу, Я изъ сала твоего сальныхъ свѣчъ намачу... А послѣ того, она хочетъ созвать гостей, близкихъ убитому, и загадать имъ загадку: „я на миломъ сижу, объ миломъ гово- рю, изъ милаго я пью, милымъ подчую, а и милъ предо мною свѣчою говорить. “ Въ брачной и семейной жизни мы замѣчаемъ нѣкоторьте слѣды стремленій къ равенству половъ. Въ былинахъ женихъ ищетъ себѣ такой невѣсты, которая была бы ему достойною „супротив- ницей", совѣтницей и помощницей, знала бы грамоту и „четье- пѣнье церковное." Невѣста тоже хочетъ имѣть мужемъ хорошаго „супротивника", ровньо> Мужъ сплошъ и рядомъ обезпечивалъ свою жену извѣстнымъ имуществомъ. Семья невѣсты, взамѣнъ ея наслѣдственной доли, давала ей приданое. При неимѣніи брать- евъ, дочь была наслѣдницей всего отцовскаго имущества. Жена могла имѣть независимое отъ мужа имущество, землю, села и свободно распоряжаться имъ. Въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ жена считалась даже чѣмъ-то въ родѣ главы дома. По древнѣйпіему чешскому праву, жена принималась за представительницу семей-