Очерк истории русской женщины

— 37 — кѣ). Названія лютый свекоръ, лютая свекровь, золовка — сдѣ- лались поговоркой, и народная поэзія говоритъ объ этихъ лич- ностяхъ не иначе, какъ о воялощеніи зла относительно невѣст- ки, какъ объ ея безжалостныхъ тиранахъ и ехидныхъ угнетате- ляхъ. Въ цѣсняхъ родственники мужа такъ рекомендуются его молодою женою: „что медвѣдь съ медвѣдицей — богоданный-то ба- тюшка съ богоданною матушкой; іпипицы колючія — богоданны ми- лы братцы; крапива жгучая — богоданныя сестрицы!!.." Независимо отъ этихъ непріязненныхъ отпошеній къ невѣсткѣ родичей ея му- жа, она страдала въ особенности отъ той личности, которая, въ качествѣ семейнаго главы или родоначальника, властвовала надъ ея мужемъ. Мы говоримъ о родовомъ правѣ первой ночи, слѣды котораго въ древне-русской жизни указалъ еще Эверсъ въ своихъ изслѣдованіяхъ. Ольга первая, кажется, начала уничтожать это право, замѣняя его даныо, извѣстною подъ именами: куничной, свадебной, повалешной, повоженной, повѣнечной. Общины, постепен- но избавляясь отъ натуральнаго характера этой повинности, еже- годно уплачивали, по выраженію былины, „съ молодицъ повѣ- нечное, со дѣвицъ повалешное". Обычай, въ силу котораго домо- владыка или родоначальник» пользовался первой ночью невѣсты, приведенной подвластвымъ ему женихомъ, отчасти до сихъ поръ удерживается во многихъ мѣстностяхъ Россіи въ формѣ снохачества .. У задунайскихъ и адріатическихъ- славянъ мы также паходимъ слѣ- ды его въ томъ свадебномъ обрядѣ, по которому выбранный изъ жениховой родни деверь, послѣ вѣнчанья, три ночи спитъ въ од- ной комнатѣ съ невѣстой; послѣ того только женихъ вступаетъ въ свои супружескія права. Наконецъ на это родовое право брач- наго предвкушенія указывает'!, и Нееторъ, говоря о тѣхъ славян- скихъ племенахъ, которым, въ противоположность полянамъ, не имѣли „стыдѣнья къ снохамъ своимъ и къ сестрамъ, къ мате- рямъ и отцамъ своимъ, къ свекровямъ и деверямъ". Но гюслѣ паденія этихъ кровосмѣсительныхъ порядковъ, ча- стно оставвшхся только въ родовомъ правѣ предвкушенія и въ