Очерк истории русской женщины

— 39 — на фактѣ захвата или покупки, во всякомъ случаѣ на правѣ соб- ственности, мужъ стремится быть господиномъ не только тѣла, но и души своей жены. Ея мысли, чувствованія, ея любовь во что бы то ни стало должны принадлежать одному ему, какъ за- конному хозяину. Поэтому-то дѣвушки у славянъ ходили съ не- покрытою головою, такъ чтобы всякій могъ видѣть ихъ; когда же дѣвушка дѣлалась невѣстою, когда, слѣдовательно, переходила въ исключительную собственность одного мужчины, то женихъ набрасывалъ ей покрывало на голову, которое имѣло одно и то же значеніе съ восточною чадрой. Вмѣстѣ съ тѣмъ, уже въ пер- вичную эпоху русской исторіи, мы видимъ начатки основаннаго на ревности гаремнаго заключенія женщинъ въ теремахъ. Несмо- тря на половую свободу, которою отличалась древнеславянская жизнь, мы находимъ въ ней нерѣдко самыя варварскія проявле- нія мужниной ревности, основанной, впрочемъ, — какъ это бы- ваетъ у всѣхъ полудикихъ народовъ, — не столько на чувствѣ оскорбленной любви, сколько на уязвленномъ самолюбіи самодура- деспота. Подобно Дунаю, который убиваетъ свою беременную жену за то только, что она унизила его передъ богатырями, показавъ свое превосходство надъ нимъ въ стрѣльбѣ изъ лука, древніе натріархалы и въ половой измѣнѣ видѣли ничто иное, какъ без- честьв себѣ. Они нерѣдко мстили за него ужасною смертью из- мѣнницы, и славянскія легенды передаютъ намъ страшную кар- тину казни несчастныхъ женъ, который, будучи привязаны за ноги къ хвосту дикой лошади, размыкиваются ею по полю. Само собою понятно, что у нашихъ предковъ, какъ и у всѣхъ народовъ, мужчина, предписывая женщинѣ строгія правила поло- вой рабской нравственности, не только избавлялъ самого себя отъ обязанности слѣдовать имъ, но даже присвоивалъ себѣ при- вилегію легальной развращенности, встрѣчавшей оппозицію толь- ко въ одной женщинѣ, которая, въ видахъ улучшенія своей се- мейной жизни, всегда во имя моногаміи борется противъ налож- ничества и многоженства. Многоженство у славянъ было въ боль-