Очерк истории русской женщины

— 57 — .. вителемъ этого имущества, въ силу своей неограниченной власти сплошь и рядомъ распоряжался имъ, какъ своею полною собствен- ностью. Его волю въ этомъ отношеніи не ограничивали никакія инсдитуціи, въ родѣ маіоратовъ. Дѣдъ Грознаго, Иванъ Василье- вичъ, говорилъ цсковичамъ: „чи не воленъ язъ въ своемъ внукѣ и въ своихъ дѣтяхъ? Кому хочу, тому и дамъ княжество!" Та- кая свобода, представленная родителямъ въ дѣлѣ назначенія на- слѣдниковъ и раснредѣленія наслѣдства, была одною изъ глав- ныхъ причинъ, содѣиствовавшихъ поддержанію и развитію ихъ суровой власти. Заботясь, подобно всѣмъ патріархаламъ, о про- должеиіи своего рода и о лучшемъ устройствѣ своей загробной жизни, древнерусскій человѣкъ .естественно предпочиталъ наслѣд- ницамъ наслѣдниковъ, которые продолжать его генерацію и по- средствомъ искупительныхъ жертвъ спасутъ его ‘душу гораздо успѣшнѣе, чѣмъ это могутъ сдѣлать женщины. „Устройство души" * умершаго было главною заботою наслѣдника, и если это дѣло ве- . лось съ толкомъ, то достигало внолнѣ своей цѣли. Номинальный жертвы сына могли спасти самаго отчаяннаго грѣшника. Когда умеръ новгородскій посадникъ ІЦила, бывшій ростовщикомъ, то онъ былъ посаженъ на томъ свѣтѣ на самое дно адово. Архіе- рей въ поученіе православнымъ велѣлъ изобразить на иконѣ адъ и горящаго въ немъ Щилу, всего объятаго пламенемъ, а ѣаслѣд- нику его посовѣтывалъ служить но немъ еорокоустъ 40 дней у 40 церквей. Послѣ сорокоуста голова ІЦилы на упомянутой кар- тинѣ чудеснымъ образомъ очутилась внѣ огня; послѣ второго . сорокоуста, онъ поднялся изъ адскаго пламени до пояса, а послѣ третьяго — совсѣмъ- освободился. Оставляя наслѣднику наслѣдство и обязывая его заботиться объ устройствѣ души своей, русскій человѣкъ обыкновенно старался не только устроить остававшихся отъ него домочадцевъ, но и силою своего ' священнаго родитель- скаго авторитета предписывалъ имъ правила дальнѣйшей жизни. Родительская власть стремилась быть безсмертпою и управлять подвластными ей людьми даже тогда, когда носитель ея лежалъ