Очерк истории русской женщины

— 60 — грѣшниками , нарушившими священный правила общественна™ строя. Своеволіе было преступленіемъ, а личная независимость, по ученію древнерусскихъ моралистов!, служила источником! всевоз- можных! бѣдъ для того человѣка, который дерзнулъ отдѣлиться отъ своего рода-племени. Достоинство и значеніе человѣка заклю- чалось не въ его личныхъ достоинствахъ, заслугахъ и добле- стяхъ, а въ его старшинствѣ въ своемъ родѣ или въ старшин- ствѣ его рода, что такъ рѣзко выражается въ древнерусском! мѣстничествѣ. Честь личности лежала также на идеѣ достоинства отечества , рода; самое слово честь, безъ сомнѣнія, происходит! отъ слова отецг ; чтить образовалось' изъ отчить — относиться къ человѣку, какъ къ отцу, воздавать ему отеческое уваженіе. По- этому-то, чтобы обезчестить русскаго человѣка, чтобы оскорбить его, нужно было задѣвать не его личность, а его родъ, его ро- довую честь; вотъ почему у насъ, какъ и у всѣхъ народовъ, жизнь которых! сильно проникнута натріархально-родовыми нача- лами, Самая сильная брань — матерная. Тѣ же порядки, та же родовая идея, то же подавленіе лично- сти, какія мы видимъ въ семействѣ, характеризуют! собою и всѣ другія общественныя отношенія древней -Россіи. Наша древняя община была общиною родовъ или семей, а не свободных! и рав- ных! личностей. Вездѣ — -и въ первичной формѣ сельской общины, и въ величавой формѣ новгородской республики— общинная жизнь постоянно создавала аристократію богатства, выдвигала на перед- ній планъ нѣсколько лучшихъ богатыхъ родовъ (все-таки не лидъ), которые и заправляли всею общинною жизныо, держа въ подчиненіи у себя другіе роды. Эта тираннія меньшинства, . это вотчинное самовластие богатыхъ родовъ, эта суровая власть стар- ших! надъ младшими выражаются и въ вѣчевомъ представитель- ствѣ, которым! такъ восторгаются славянофилы и которое, по справедливому замѣчанію г. Забѣлина, „по духу своихъ совѣща- ній и рѣшеній и по формѣ людскихъ отношеній походило на со- бравшуюся родню, которая совѣтуется о семейномъ дѣлѣ... Таковъ •