Преемники Петра

ствено ограниченная, скупал. Въ Митавѣ она проводила дни полуголая, нечесанная, валяясь на медвѣжьей шкурѣ, спала или мечтала. Для умывапія она никогда не употребляла во- ды, предпочитая умываться растопленными масломъ. Сдѣ- лавнінсь государыней, она прибавила нѣкоторые болѣе но- вые способы кокетства: она румянилась. Въ 1738 году ее ви- дянь упрекающей за желтый цвѣть лица одну старуху, при- глашенную для болтовни съ ней. — „Я не слѣжу за собой", — оправдывалась та, — „я уже больше не крашусь н не сурмлю бровей". — „Ты неправа; не надо краситься, но брови сур- мить надо". Въ то же время Анна заботилась о своей таліи: „Развѣ я такъ же толста, какъ Ржевская?" *). Въ Москвѣ она поднималась между семью и восемью ча- сами, пила кофе п проводила часъ или два въ разсматриванін матерій и драгоцѣнностей. Въ девять часовъ входили мини- стры и секретари. Она подписывала бумаги, большею частію не читая ихъ, и отправлялась въ манежъ Бпрона, гдѣ у нея было помѣщеніе. Она осматривала лошадей, давала аудіен- ціи, потомъ стрѣляла въ цѣль. Вернувшись во дворецъ въ полдень, она обѣдала съ Виренами, не снимая своего утрен- няго костюма: длинного домашняго, восточнаго покроя, свет- ло-голубого или зеленаго цвѣта, а на головѣ — «красный пла- токъ, повязанный по модѣ русскихъ мѣщанокъ. Вставь изъ-за стола, она ложилась отдохнуть, рядомъ съ фаворптомъ, а госпожа Бпронъ скромно удалялась съ дѣтьми. Проспувшнсь, она открывала дверь, за которой занимались рукодѣльемъ ея фрейлины. — Ну, дѣвки, пойте! И начинался концерта, въ которомъ качество уступало количеству, такъ какъ пѣвицы получали приказаніе пѣть во весь голосъ и перестать, только когда получать приказъ. Онѣ иногда доходили до полного изнеможенія, но рисковали полу- чить пощечину и быть отосланными въ прачечную, если бы царіща замѣтила это. Когда она, наконецъ, соблаговолить приказать имъ замолчать, наступаетъ очередь разсказчицъ всевозможныхъ приключеній, сплетницъ, шутовъ и шутнхъ. *) Русскій Архивъ, 1873, II, 1645.