Преемники Петра

— 174 — но и передала ему свой стажанъ, осмѣлился вытереть его сал- феткой, прежде чѣмъ поднести его къ губамъ. — Негодяй! Ты брезгуешь мной! Позовите Ушакова! Потребовалось вмѣшательство Пирона, чтобы избѣгнуть ех-дипломату всгрѣчи со страшнымъ подицейскимъ *). Но, чтобы судить объ этихъ фактахъ въ ихъ настоящей оцѣнкѣ, надо вставить ихъ въ ихъ историческую рамку. Да- ниловъ въ своихъ запискахъ вепоминаетъ одну изъ евоихъ родственницъ, которая, садясь за столъ ѣсть бараньи щи, свое любимое блюдо, обязательно приказывала явиться своей кухаркѣ и бить ее кнутомъ, пока не будутъ опустошены та- релки. Это зрѣлшце и крики несчастной, придавали ей аппе- тшч>. А въ „Исторіи русской женщины 11 **) ПІашковъ гово- рить объ одной княгинѣ Даріи Голицыной, которая встрѣ- тила у себя на дачѣ гостя слѣдующимъ восклицаніемъ : „Ка- кое счастье! А то я, отъ скуки хотѣла велѣть сѣчь моихъ негровъ !“ Леди Рондо, очевидно, преувеличила, представляя преем- ницу Петра II, какъ образецъ человѣколюбія, и увѣряя, что она „испытывала врожденное отвращеиіе ко всему, что пмѣло видъ жестокости 11 . Если ея царствованіе было, однако, жесто- кнмъ, ея доля личной отвѣтственностц должна казаться до- вольно неопредѣленной. Тогдашняя Россія еще не вышла изъ состоянія борьбы. Боролись съ людьми и обстоятельствами. Отсутствіе умственнаго развитая, преобладаніе грубой чув- ственности порождали насилія. Груба и чувственна и вѣра у людей той эпохи. Въ 1735 году Анна Іоанновна требовала у Салтыкова склянку масла, которое надо было взять пзъ лампадки, горѣвшей передъ гробомъ царевны Маргариты Але- кеѣевны — сестры Петра I, постриженной, въ монахини. Избранница верховииковъ не была лишена ни здраваго смысла, ни юмора, въ духѣ Петра I. Когда казанскій епи- скопъ сообщили ей о своемъ пріѣздѣ въ Казань „25 марта, въ день Благовѣщенія 11 , она отвѣтила ему: „Мы очень рады узнать, что Влаговѣщеніе въ Казани, какъ и въ Петербург!;, *) Ibid., III, 691. **) 1879, 321 стр.