Преемники Петра

русыѳ волосы, приподнимаетъ отъ земли. Въ такихъ частыхъ побѣдахъ побѣжденные, случается, берутъ реваншъ любовью. Но горе измѣнившпмъ! Измѣнившій тогда выслушиваеть та- кую рѣчь: „У меня два меча, два кинжала; я сяду на твои руки, на ноги; наварю себѣ пива изъ твоей крови; надѣлаю свѣчей изъ твоего сала“. И обманутая героиня сдерживаеть свое слово. Она приглашаетъ на пиръ родителей измѣнника и предлагаетъ имъ такую загадку: „Силсу на любимомъ, пью его и свѣчу себѣ имъ“. Самъ Илья Муромецъ, самый непо- бѣдимый изъ богатырей, находить достойнаго себѣ против- ника въ Палькѣ, дочери Соловья-разбойника. Жена Дуная тягается со всѣмп кіевскими стрѣлками. Это превосходство зависитъ не только отъ физической силы или ловкости. Древній славянскій міръ охотно видѣлъ въ женщинѣ волшебницу, находящуюся въ свошеиіяхъ съ сверхъ- естественнымъ міромъ и обладающую могучими тайнами. Лю- бовь, внушаемая ею, казалось, тоже приписывалась колдов- ству. На самомъ дѣлѣ первыми великими государями, законо- дателями, судьями, устроителями славянской земли были женщины: Любуша въ Богеміи, Ольга въ Россіи— великій че- ловѣкъ своего вѣка, какъ женою Петра III будеть Екате- рина Великій *). — Народная традиція разбилась только подъ вліяніемъ Византіи и татарскаго ига. Патріархальная организація, наконецъ, нанесла ей рѣшительный ударъ, создавъ новый порядокъ вещей, сущность котораго красно- рѣчиво выражается слѣдующимъ народнымъ разговоромъ: „Кто долженъ носить воду?“ — „Ваба“. — „Кому надо быть би- той?“ — '„Бабѣ“. — „А почему ей надо быть битой?“ — „По- тому что она баба“. Среди алтайскихъ племенъ презрѣніе къ женщинѣ составляло основаніе общественной лсизни, а въ странѣ Ольт патріархальный принципъ, несмотря на пред- шествовавшее, нашелъ такую благопріятную почву для своего развитія, что русское общество XVI — XVII вѣковъ съ этой точки зрѣнія кажется близкимъ Японаи, Китаю и патриціан- скому Риму. Личная индивидуальность здѣсь не играеть ни- какой роли. ) Такъ Екатерину II называлъ Волиеръ. Прим. перее.