Преемники Петра

Анна застала внѣшнія отношенья въ хорошемъ соетояніи, за исключеніемъ Пѳрсіи. Австрійскій дворъ сожалѣлъ о Пе- трѣ II, но заявилъ, что согласенъ поддерживать только что заключенный союзъ. Король прусскій выразилъ живѣйшую радость при извѣстіи о возстановленіи самодержавія, оеу- шилъ большой кубокъ вина за здравіе императрицы и ска- залъ: , .Теперь я не буду бояться Польши въ курляндскихъ дѣлахъ“. Даже въ Версалѣ высказали надежду, что новая государыня окажется болѣе „безпристрастной", чѣмъ ея пред- шественникъ. Въ Персіп дѣла принимали плохой оборота. Тахмазибъ, законный шахъ, взялъ верхъ надъ Эпгрефомъ, узурпаторомъ, съ которымъ Россія заключила договоръ, потомъ былъ раз- бита турками подъ Эриваныо. Двойная неудача! Главной за- дачей Россіи было преградить Турціи доступъ къ Каспійскому морю. Пришлось войти въ соглашеше съ Тахмазибомъ, обѣ- щая возвратить Персіи мѣста, занятыя Пегромъ, Великимъ. Но въ 1732 г., заключивъ въ свою очередь миръ съ Турціей, Тахмазибъ былъ свергнута Кули-Ханомъ. Крымскій ханъ, Капланъ-Гирей перешелъ тогда въ наступленіе, какъ вассалъ Порты, и, овладѣвъ Кабардой, вступилъ въ русскія владѣнія. Такимъ образомъ, возникалъ конфликта, съ которымъ затруд- нительно было бы бороться, въ виду обстоятельствъ, взятыхъ на себя въ европейской политикѣ. Съ минуты на минуту Австрія могла потребовать противъ другихъ еще враговъ, кромѣ турокъ, помощи- тридцатитысячнаго обѣщаннаго вой- ска, и пришлось бы уплатить выкупъ за новое величіе, кото- рому еще не соотвѣтсгвовали силы страны. Въ апрѣлѣ 1730 г., была уаіе первая тревога. Отказавшись итти навстрѣчу требованіямъ, предъявленнымъ Испаиіей и ея союзниками, въ исполиепіе Севильскаго договора, вѣискій дворъ обратился къ петербургскому. „Конечно, мы исполнимъ свои обязательства", — отвѣчалъ Ягужинскій графу Братисла- ву; но едва тотъ вышелъ, какъ онъ разразился смѣхомъ: „Развѣ