Преемники Петра

— 24 — пьянымъ, хотѣлъ дождаться тамъ разсвѣта". Онъ воздавалъ справедливость мужеству и хладнокровно храброй подруги, которой Петръ приписывалъ свое спасеніе во время зло- счастной Прутской кампаніи. Онъ представлялъ ее присут- ствующей па ученіи своихъ гвардейцевъ и не поморщившейся при залпѣ, которымъ, случайно или умышленно, былъ убить человѣкъ въ четырехъ шагахъ оть нея. „Эта пуля была предназначена не для того бѣдняги“, — просто сказала она, въ то же время подозвавъ командира и вырвавъ у него шпагу*). Но на французскаго посла, какъ и на всѣхъ его коллегъ, общій строй новаго царствованія производить впечатлѣиіе вѣчнаго праздника, который инстинкты импера- трицы п даже самыя традиціи предыдущаго царствованія превращали въ оргію. Приближенныхъ императрицы, какъ прежнихъ, такъ и новыхъ, было бы достаточно, чтобы придать ему этотъ ха- рактера Прежде всего камеръ-фрау. Это были три нѣмки: во главѣ Анна Крамѳръ, старая знакомая моихъ читателей, плѣненная, какъ ея госпожа, при взятіи Нарвы и сосланная со всей семьей въ Казань. Мѣстный губернаторъ, Апраксинъ, оцѣнишъ ее, — Какъ говорить въ своихъ Запискахъ **) князь Долгоруковъ, — послѣдовалъ примѣру Меншикова, уступивъ ее Петру, который сначала помѣстилъ ее у т-11е Гамильтонъ (одной изъ своихъ любовницъ), потомъ у самой Екатерины, у которой она была фрейлиной, прежде чѣмъ управлять ея домомъ, а впослѣдствіи сдѣлалась гофмейстеривой у вели- кой княжны Наталіи Алексѣевны. Юстина Грюнвальдъ и Іоганна Петрова, скрытую нѣмецкую фамилію которой мнѣ не удалось узнать, составляли тріо въ 1725 году. Черезъ два года Крамеръ въ компаиіи четвертой нѣмки, Каро, вырвав- шейся, какъ увѣряюгъ, изъ гамбургскаго публичнаго дома — ■ вогь почти буквальное подтвержденіе словъ Герцена! — долзіс- на была попасть въ тюрьму за кражу драгоцѣнностей. Послѣ смерти великой княжны Наталіи одинъ изъ ея перстней *) 12 февраля 1726. Иностр. Дѣла, Россія. **) 1867—71, I, 10.