Година бед - година славы. 1812 г.

— 128 шалея высказаться за оставленіе Первопрестольной сто- лицы. Самая мысль объ этомъ страшила каждаго. Главнокомандующій слушалъ, молча, глубоко задумав- шись. Всѣ ждали, что онъ скажетъ. Наконецъ Кутузовъ заговорилъ: „Съ потерею Москвы не потеряна Россія. Пер- вою обязанностью поставляю сохранить армію и сблизиться съ войсками, идущими къ намъ на подкрѣпленіе. Самымъ уступленіемъ Москвы приготовимъ мм гибель непріятелю. Изъ Москвы я намѣренъ идти по Рязанской дорогѣ. Знаю, отвѣтственность обрушится на меня, но жертвую собою для блага отечества". И потомъ, поднявшись со стула, сказалъ рѣшительно: „Приказываю отступать". Кутузовъ былъ правъ, говоря, что на него „обрушится отвѣтственность". Въ первое время всѣ осуждали его за этотъ шагъ и онъ вызвалъ недовольство самаго Госу- даря. Но мужественный старецъ думалъ не о себѣ, а о судьбахъ Россіи, родины. Онъ пониыалъ лучше другихъ, что Москва для Наполеона и его войскъ — ловушка, а рус- ская армія тѣмъ временемъ отдохнетъ, оправится, обучитъ новобранцевъ и ополченцевъ и съ новыми силами двинется на ослабѣвшаго врага. Такъ оно и случилось. Кутузовъ повторялъ не разъ, что онъ заставилъ турокъ въ послѣднюю войну ѣсть падаль и лошадиное мясо и что французовъ ждетъ та же судьба. Узнавъ объ отступленіи русскихъ, Наполеонъ пришелъ въ восторгъ. Наконецъ-то осуществилась его мечта: Москва въ его рукахъ. Конечно, Александръ I сейчасъ же нач- нетъ переговоры о мирѣ и война съ Россіей увѣнчаетъ великаго полководца новыми лаврами побѣды. Съ высоты Поклонной горы, 2 сентября, онъ долго любо- вался видомъ раскинувшейся внизу русской столицы. — Вотъ, наконецъ, этотъ славный городъ,— произнесъ онъ восторженно и черезъ нѣсколько минутъ прибавилъ: Давно пора. Кругомъ его гремѣли радостные клики войска: „Москва, Москва". Онъ сталъ разематривать карту города и приказалъ свитѣ. — Приведите бояръ. Но прошелъ часъ, другой, а никакой депутаціи отъ Москвы не являлось. Вернувшіеся посланные узнали ис-