Исторические бумаги, собранные К.И. Арсеньевым

О ЖИЗНИ И УЧЕНЫХЪ ІТУДАХЪ К. И. АРСЕНЬЕВА. 35 вожу самыя подлинный слова Шлёцера: eigentlich fordert man dem Statistiker nur Facta ab, aber oft muss er die Folgen er- wahnen zurn Beweis, dass sein Factum statistish richtig sei» . . . Помѣстивъ въ своихъ запискахъ вопросные пункты и отвѣты ыа нихъ, Арсеыьевъ прибавляетъ: «Озлобленіе Рунича противъ иасъ во время суда доходило иногда до неистовства. Онъ поз- волялъ себѣ самьіе язвительные насмѣшки и еарказмы, хотѣлъ подавить въ насъ чувство человѣческаго достоинства. Такія вы- ходки и такой безумно горделивый тонъ его и такая очевидная незаконность суда возбудили противъ него открытое иегодованіе нѣкоторыхъ благородно мыслящихъ членовъ коп<і>еренціи. Рек- торъ университета Болугьянскій , проФессоры Плисовъ, Шармуа и Деманжъ сильно протестовали противъ пристрастнаго и неспра- ведливаго суда Рунича, и смѣло, въ рѣзкихъ выражеліяхъ оспа- ривали его заключеніе ; напрасны были усилія ихъ : они насъ не спасли, а себѣ повредили; всѣ четверо волею или неволей должны были оставить свои каѳедры и уклониться отъ службы при уни- верситет!;. Къ счастію для насъ, иодсудимыхъ, и для нашихъ защитниковъ, общественное мнѣніе — чуть ли тогда не въ пер- вый разъ проявившееся — было сильно возбуждено противъ Рунича и Магницкаго. Послѣдній былъ главнымъ виновникомъ всего зла; ихъ обоихъ и съ ихъ сателлитами огласили вездѣ обскурантами, гасилыциками проевѣщенія, а насъ величали му- чениками за науку и за правду. Дотолѣ въ городѣ мало знали объ уииверситетѣ, весьма мало интересовались его судьбами; теперь многіе стороиніе къ дѣлу люди хотѣли знать всѣ подроб- ности суда нечестивыхъ, какъ называли они судъ надъ нами. Вообще вся нросвѣщенная публика принимала живое участіе въ судьбѣ нашей г ) . . . 1 ) Достойно вниманія то, что, по свидѣтельству самого Рунича, импера- торъ Адександръ I, когда князь Голицынъ ему докладывалъ о подробностяхъ университетского суда, отозвался: «жаль, что я въ такомъ святомъ дЬлЬ по- горячился ! » « Какъ эту высочайшую мысль понимать должно, не смѣю испы- тывать», прибавляетъ отъ себя Руничь! Держась стариннаго правила— -audia- tur et altera pars, я полагаю необходимымъ помѣстить здѣсь въ приложеніе подъ № 1 оправдательную записку Рунича объ описываемомъ событіи. Онъ присладъ ее къ Арсеньеву много дѣтъ спустя посдѣ пресдѣдованій его, именно 18 іюня 1842 г., при письмѣ, начинавшемся такъ: «Вы удивитесь конечно, получа письмо мое. Содержаніе его и прилагаемая записка объяснятъ вполнѣ мое J